Рыцарь курятника
Шрифт:
– Сядьте здесь, на этом диване, возле меня.
Фейдо сделал знак министру, как бы прося его подождать, потом подошел к трем дверям, выходившим в гостиную, растворил их и сел возле министра, сказав:
– Я вас слушаю.
– Любезный месье де Марвиль, я мог бы и не дожидаться вас, потому что должен был вручить вам только приказание короля.
Д'Аржансон вынул из кармана бумагу, сложенную вчетверо, и подал ее начальнику полиции.
– Прочтите, – сказал он.
Фейдо развернул бумагу и прочел:
«Предписывается начальнику полиции:
Сегодня вечером, между десятью
Необходимо принять все меры к тому, чтобы захватить этого человека при въезде в Париж. Удостоверившись в его личности, отвезти в его же экипаже в отель полиции; при этом никто не должен садиться вместе с ним, а шторы в карете должны быть подняты.
Приказываю наблюдать за тем, чтобы никакая бумага не была выброшена из окна экипажа; самая глубокая тайна должна окружать это дело».
– Это дело несложное, – сказал Фейдо, окончив читать. – Я сейчас же приму необходимые меры. Но что же мне делать с этим человеком, когда его привезут сюда?
– Этот человек говорит по-польски. Без всякого сомнения, когда его арестуют, он потребует, чтобы его связали с послом; в таком случае привезите его ко мне в любое время. Если же, напротив, он этого не потребует, пришлите мне сказать об этом и держите его в вашем кабинете до тех пор, пока я не приеду.
– Это все?
– Спрячьте его бумаги так, чтобы никто их не видел.
– Хорошо.
– Это похищение должно быть известно только королю, вам и мне. Употребите людей искусных и толковых для ареста у заставы, потому что от этого зависят их жизнь, ваше место начальника полиции и мой министерский пост.
– Я сделаю надлежащие распоряжения и ручаюсь за моих агентов.
– Если так, король останется доволен.
– Да услышит вас Бог!
– Еще одно, – продолжал д'Аржансон тихим тоном.
– Что такое?
– Королю было бы любопытно знать по некоторым причинам, не известным никому, кроме меня, что поделывает принц Конти, с кем он чаще всего видится и не заметно ли в его доме приготовлений к путешествию.
– Я разузнаю об этом.
Маркиз встал.
– Вы меня поняли? – спросил он.
– Абсолютно, – отвечал Фейдо.
Министр сделал несколько шагов к дверям, Фейдо бросился провожать его.
– Нет, нет, останьтесь! – решительно запротестовал маркиз. – Я приехал инкогнито. Я запретил вестовому говорить кому бы то ни было, что я здесь. Никто не должен знать о моем посещении. До свидания. Постарайтесь, чтобы его величество остался доволен вашими услугами.
Фейдо поклонился; министр иностранных дел вышел из гостиной.
Оставшись один, Фейдо прошел в свой кабинет, нажал пружину и отворил секретный ящик, из которого вынул связку бумаг. Он отнес эти бумаги на свое бюро, отпер другой ящик и вынул две медные «решетки», какие употребляются для расшифровки дипломатической корреспонденции. Он прикладывал эти решетки к разным бумагам и читал их про себя.
– Так и есть! –
Фейдо долго размышлял.
– Одобряет или нет король этот план? – продолжал он рассуждать. – Вот щекотливый вопрос!.. Арестуй я этого поляка, друга или врага приобрету я в принце де Конти?
Фейдо де Марвиль встал и начал ходить по комнате с беспокойством и нетерпением. Начальникам французской полиции кроме разных неприятностей, связанных с высоким званием, приходилось терпеть неудобства в связи с обязанностью наблюдать за принцами крови и членами королевской фамилии.
– Черт побери, – сказал начальник полиции, остановившись, с сильным гневом, – сегодня все обстоятельства будто нарочно сложились так, чтобы затруднить мое положение! Эти непонятные дела Рыцаря Курятника, это покушение на жизнь дочери Доже, эта новая история с поляком, которая ставит меня в самое щекотливое положение!.. Что делать? Надо, однако, действовать, – продолжал Фейдо после минутного молчания.
Он сильно дернул за шнурок колокольчика.
– Жильбер прав, – говорил Доже, – надо действовать таким образом.
– Позволите мне действовать? – спросил Жильбер.
– Да. Сделайте все, чтобы узнать тайну этого злодеяния!.. Дочь моя! Мое бедное дитя!..
– Успокойтесь ради Бога, имейте столько мужества, сколько имеем Ролан и я.
– Хорошо, поступайте как знаете!
Эта сцена происходила в комнате за лавкой Доже, имевшей один выход на двор, другой в коридор, а третий в лавку. Была ночь; лампы были зажжены. Доже, Жильбер и Ролан сидели возле круглого стола, на котором лежало все необходимое для письма.
– Ты полагаешь, что я должен так действовать? – спросил Жильбер у Ролана.
– Да, Жильбер, я знаю, как ты любишь мою сестру, я знаю, какой ты человек. Я заранее одобряю все, что ты сделаешь.
Жильбер встал и отворил дверь, которая вела в лавку.
– Феб! – позвал он.
Прибежал подмастерье парикмахера.
– Позовите Иснарду и Жюстину, мне надо поговорить с ними. Леонар! – обратился он к другому подмастерью. – Попросите месье Рупара, чулочника, и его жену прийти сюда, потом зайдите в лавку мадам Жонсьер, жены парфюмера, и в лавку мадам Жереми, белошвейки, и также попросите этих дам прийти сюда сейчас же, не теряя ни минуты.
Подмастерье бросился из лавки.
– Зачем вы зовете сюда всех этих людей? – спросил Доже с беспокойством.
– Предоставьте мне действовать, и вы скоро узнаете все, – отвечал Жильбер.
Обе служанки пришли вместе с Фебом.
– В каком состоянии Сабина? – спросил Доже.
– Все в том же, – отвечала Жюстина. – Она неподвижна, однако мадемуазель Кино говорила, что дыхание стало посвободнее.
Доже сложил руки и поднял глаза к небу, как бы благодаря Бога.
– Разве мадемуазель Кино не хочет немного отдохнуть? – спросил Ролан.