Рыцарь Леопольд фон Ведель
Шрифт:
— Да здравствует император! Вальдердорм, сюда!
В это время взобрались и остальные солдаты и радостно приветствовали своего молодого начальника. Тогда все пробудилось от ужаса, над Дотисом развевалось императорское знамя, знамя полка, повсюду знаменитого победами — раздались крики победы, и все устремились в цитадель.
Вальдердорм с несколькими храбрецами бросился из Тавароса к взятой башне.
— Туда к нему, друзья! Сменим храбрецов при знамени! Мой знаменосец взял крепость, я хочу обнять его! Потом воздадим ему самую высокую почесть!
Но нужно было
Леопольд сел на камни среди дыма и пожара, мертвых и раненых. Он пришел в себя и осмотрелся кругом. С ним была только одна Десдихада.
С чувством безграничной благодарности протянул юноша руку, и когда она взяла ее, он привлек к себе свою подругу и поцеловал ее в лоб.
— Перед лицом Всемогущего благодарю тебя! Будь ты ничтожна, делай что хочешь, но я все прощаю тебе ради верной любви, которую ты сегодня доказала мне!
Старуха задрожала. Она поддалась радостному чувству, но вскоре опять овладела собой и тихо прошептала. В голосе ее слышалась бесконечная тоска:
— Нет, нет! Ваше сердце не должно быть занято таким ничтожным созданием, как я, только честь и слава должны волновать его! Идемте к начальнику!
— Ты останешься при мне, пока я ношу броню и латы, я не разлучусь с тобой!
Через минуту он стоял перед Вальдердормом, возле которого находился Генрих фон Зиппен и маршал Карл де Роббер, предводитель спешенных рыцарей.
— Я вас не могу достойно наградить сейчас, мой знаменосец, это сделает сам император. Идите, отдохните, вы бледны, как смерть. Через час полк соберется перед брешью и его, как победителя, будет приветствовать его императорское величество. — Кто здесь из моих людей, следуйте за вашим прапорщиком!
Леопольд, старуха и толпа ликующих солдат оставила цитадель и большую брешь. Когда они переходили через ров, Леопольд увидал жен и куртизанок, нагло и бесцеремонно разбирающих своих раненых и убитых мужей и любовников. Почти весь его полк образовал кружок у трупа Харстенса. Около Юмница усердно хлопотали солдаты. Он получил сильные удары осколками в голову и плечи; Леопольд приказал, чтобы ему сделали перевязку из знамени Харстенса. Мертвых отнесли в деревню, а Юмница к Леопольду на квартиру.
— Я пойду с ним, господин, — сказала Десдихада, — он нуждается во мне теперь больше вас!
— Да, дорогая душа! Тебя же, мой милый товарищ, — Леопольд протянул руку бледному слуге, — прошу сохранить себя для Кремцова и для
В течение часа Ведель успел немного отдохнуть, поболтать с товарищами о победе. Маркитантка принесла им пищу и питье, Около шести часов пополудни полк Вальдердорма был сменен другими двумя, пришедшими из Коморна. Вместо вальдердормского знамени на крепости развевался большой императорский орел, а само знамя торжественно было передано Леопольду и стояло у бреши цитадели. Со всех сторон толпами стекались солдаты Вальдердорма к своему знаменосцу, приветствовали с восторгом свое победоносное знамя и становились в ряды.
Скоро радостные крики, доносившиеся с запада, музыка и литавры возвестили о приближении императора. Вальдердорм, Зиппен и Карл де Роббер появились перед выстроившимся полком и отправились навстречу императору.
Окруженный двумя братьями, Карлом и Фердинандом, высшими государственными сановниками и офицерами, проехал Максимиллиан II по деревне. По ту сторону рва он остановился, осмотрел брешь и опустошение и подъехал к самой бреши, где стоял Леопольд со знаменем. Раздалось громкое «ура!», и император снял шляпу.
— Завоевание Дотиса, — начал Максимиллиан, — геройское и славное дело, в поле достойное знаменитого прошлого вашего полка. За это мы особенно обязаны вам, и если не можем наградить каждого, то, по крайней мере, достойнейших. Начальник, рыцарь фон Вальдердорм, за вашу славную победу, мы жалуем вас в имперские графы! Вам же, господин фон Зиппен, наш светлейший брат Фердинанд вручит золотую цепь с нашим портретом! Прапорщик Леопольд фон Ведель, подойди сюда!
Страшно испуганный Леопольд сделал три шага к императору и наклонил знамя.
Максимиллиан вынул меч.
— Встань на колени!
Леопольд повиновался.
— В силу нашей императорской власти, посвящаем мы тебя, Леопольд фон Ведель из Померании, в рыцари римского государства и немецкого народа за то, что ты среди разрушающихся развалин и трупов поставил на стене Дотиса императорского орла!
Безмолвно встал Леопольд. Громкими восклицаниями приветствовали его:
— Да здравствует рыцарь фон Ведель!
После осмотра полка Генрих фон Зиппен отвел его на квартиру, а император в сопровождении Вальдердорма через брешь въехал в опустошенный и еще дымящийся город.
Наш герой не понимал, что он сделал великого, и за что император посвятил его в рыцари. Кровь и трупы, пожар, падающие осколки стен, колеблющаяся от взрыва земля — все это представлялось ему сном. Но, впрочем, он чувствовал, что если и свершил что-то, то благодаря исключительно Десдихаде. Она спасла его от смерти, постигшей Харстенса, и привела его к тому, за что ему была оказана такая почесть.
В самом деле, заслуга его была очень важна. Взрыв приостановил победу императорского войска в городе и послужил гибелью отрядов Зиппена и Вальдердорма. Уже воодушевился отчаявшийся неприятель и, пользуясь смятением, пробился вперед. В это время на башне показался императорский орел. Мусульмане струсили, и дело их было окончательно проиграно. Они сложили оружие, Дотис и Товарос были заняты полком Вальдердорма.