Рыцарь-маг
Шрифт:
— Такой опытный и знающий друид, как ты, не может не знать всей специфики магических источников. В таком случае ты способен понять и то, на что я намекаю. Впрочем, дело ваше. Пойду-ка я по воду, а вы уж сами решайте, чем займетесь.
И девушка растворилась в темноте. Все это произошло мгновенно и бесшумно, так что Дику показалось, будто она просто исчезла. Возможно, сменила облик и уползла на поиски ключевой воды.
Над землей плыла ночь, небо, темное до аспидно-синего, исколотое мириадами звездных искр, дышало сладостным ветром, земля нежилась в волнах приятной прохлады. Отцветали апельсиновые рощи и вишневые деревья, осыпанные желто-серебристым и розовым, словно, кроме цветов,
— Что она имела в виду? — озабоченно спросил Дик.
Трагерн дернул плечом — он был зол и нервничал, возможно оттого, что спорил, может потому, что без посоха ему и в самом деле было очень неуютно.
— Видимо, то, что остановить время нелегко. Ну еще и то, что подобное действие может быть заметно. Но это сомнительно. Все-таки источник, и мощный...
— Сомнительно или точно?
— Послушай, Ричард, ты понимаешь, что Серпиана родом из мира, где все источники под присмотром, даже под контролем, где подобное действие сразу будет заметно. У нас за этим никто не следит.
Молодой рыцарь задумался. Говоря по правде, он не поверил Трагерну. Парень, конечно, неплохой друид, он ловок и довольно опытен (шутка ли сказать, ему полвека, хоть и выглядит на двадцать), но слишком часто попадает впросак. Так что, как всегда, лучше думать своей головой. А самое опасное что? Верно, Далхан Рэил и его подручные. Найдет он Дика или нет — вот что важно.
Но рано или поздно это обязательно произойдет. Как ни крутись, ты все равно встретишься со своими врагами. И никакие заверения Гвальхира не помогут. Молодого рыцаря до ноющей боли в затылке донимала неизвестность. Если враг не преследует тебя, не наступает на пятки, разумного человека это не очень успокаивает. Почему? Да очень просто — откуда тебе в таком случае знать, что он затевает? Каждую минуту ждешь удара в спину. Старый друид говорил, что обнаружить Дика посреди войска, направляющегося в бой или тем более принимающего в нем участие, практически невозможно. Но, как бы там ни было, слуга Далхана умудрился отыскать молодого воина и мага в армии, воюющей на Сицилии.
Значит, и сам Рэил сможет сделать это. И какая разница, когда и где это случится? Огромная, потому что Дик будет знать, чего ожидать, и должным образом приготовится. Избегнуть еще одного поединка с этим сатанистом все равно не получится, что телохранитель короля ясно чувствовал. Смутная мысль зашевелилась в сознании молодого рыцаря, она противоречила его уверенности, будто вызвать Далхана на действие — удачная идея. Сомнения тревожили его, как камешки в сапоге.
Он отбросил их, не осознавая, что на самом деле просто желает узнать предел своих возможностей, и все, что противоречит готовности рискнуть ради этого, отвергается. Дик хотел понять, почему и как он сумел спасти жизнь своей возлюбленной на поле боя — точнее, как сумел вернуть ее к жизни. Сможет ли он при необходимости повторить это? Любовь, которую он ощутил лишь недавно, опутала его по рукам и ногам, это были радостные путы, и он желал быть уверен, что они никуда не денутся.
Серпиана назвала его медиумом. Что бы это ни было, вряд ли это означает величие истинного мага. Дик и сам не знал, зачем ему признание окружающих, что он — великий маг. Прежде самым главным он считал искусство воина. Что ж, должно быть, корнуоллскому бастарду короля Ричарда просто хотелось власти, не так уж важно какой, но желательно всеобъемлющей и запредельной... Он улыбнулся сам себе. Все и так, и не так.
Но доступной ему силой он должен овладеть во что бы то ни стало. Потребовалось всего полтора года, чтобы Дик согласился в этом со стариком
И сложная магия времени потому не давалась им теперь, что в энергии, необходимой для подобных заклинаний, давно ощущался серьезный недостаток.
Но не здесь, не на этой горе.
Молодой рыцарь задрал голову и посмотрел на вершину горы, напоминающей вулкан, только без дыма, грохота и серного дождя.
— Идем, — сказал он. — Только скорее. Времени в обрез.
— Идем. — Трагерн воспрял духом.
— Ты можешь сократить путь на вершину?
Ученик Гвальхира с сомнением покосился на спутника, а потом — на роскошный султан энергии над вершиной.
— Боюсь, это будет слишком рискованно.
— Ты даже не хочешь попытаться?
— Да я могу, конечно. Но где гарантия, что из лесного коридора мы выйдем на вершину этой горы, а не куда-нибудь в иной мир?
— Делай.
Покачав головой, Трагерн указал пальцем на дрожащее марево выше по склону.
— Гора довольно пологая, — медленно добавил Дик. — Но до вершины будем карабкаться до полудня следующего дня. Или ты сократишь путь — или мы возвращаемся.
Молодой друид нахмурился, вглядываясь лицо спутника, но скоро убедился, что рыцарь не шутит. Все серьезно, и лучше не спорить.
Он снял с пальца кольцо, которого пару мгновений назад на руке еще не было. Казалось, украшение целиком состоит из ажурного орнамента. Трагерн ловко снял камень и сделал что-то, в результате чего ажурный ободок рассыпался мелкими звенышками и вытянулся в цепочку, такую тонкую, каких прежде Дику не доводилось видеть. Потерев ее меж ладонями, друид бросил драгоценное изделие в траву.
У их ног меж листьев папоротника, похожих на огромные перья, легла лунная полоска — поперек, преграждая путь.
Молодой друид вынул из-за кушака золотой серп. Не такой уж большой, в два раза меньше, чем крестьянский, которым женщины жнут пшеницу, но даже при этом (Дик готов был спорить на что угодно) ясно — такую вещь не спрячешь за кушаком. Красивая вещица, сразу видно — чистое литое золото, изящная магическая игрушка, инкрустированная мелкими кусочками зеленой бирюзы и украшенная узором из рун огама. Трагерн неуверенно взвесил на ладони друидический артефакт, словно прикидывая, на сколько унций он потянет, а потом вдруг вцепился в локоть Дика. Взмахнул правой рукой — дугообразная полоса серпа взвилась в воздух — и резко дернул спутника на себя.
В лицо молодому рыцарю ударил сильный ветер. Порыв был так резок, что телохранитель короля пошатнулся. Он стоял на вершине горы, на краю обрыва, на камне, нависающем над крутым склоном, спускающимся к морю, словно неровно обрезанный ножом брусок масла. Так высоко, что, наверное, даже если бы уже взошло солнца, прибоя было бы не видно, шипения волн не слышно. Он раскинул руки, словно пытаясь схватиться за что-нибудь, — первая реакция человека, внезапно оказавшегося на краю, — и удержался, наверное, только потому, что не видел склона, только чувствовал его. За спиной Дика зашипел Трагерн, он схватил спутника за пояс, и молодой рыцарь сразу почувствовал опору — так сильна была хватка. Переступил подкованными сапогами — вниз запрыгали мелкие камушки, тревожа мох, кустики травы и другие камни.