Рыцарь-маг
Шрифт:
— Так что тебе не нравится? Сейчас они там отлично поджарятся. До корочки.
— А я люблю, когда животных перед готовкой потрошат, знаешь ли.
— Боже, какие же вы все мерзавцы! — вздохнула Серпиана. — Ну а ты, друид... Тебе должно быть стыдно.
— Мне стыдно, — сознался ученик Гвальхира. — Мне ужасно стыдно. Но я тоже люблю говядину. Хорошо прожаренную.
Все трое расхохотались. Там, у стен Акры, погонщики, быстро поняв, что с тягловыми быками не совладать, обрубили постромки, и под стрелами сарацин попытались увести животных в лагерь. Но освободившиеся быки все как один рванули в город. Лучники, спрыгивавшие со второго этажа осадной башни, схватились
На холме у королевской палатки бесновались. В ту сторону молодой рыцарь посматривал равнодушно. Он попробовал похлебку, та действительно оказалась вкусной, наваристой и — что самое главное — с мясом, как и было обещано. Причем не с какими-то там жилами, обрубками костей или чем-то подобным. Видно, на повестке дня стоял вопрос, куда девать мясо, пока оно не испортилось. Вот и бросили его в солдатский котел.
— Или ты брала из какого-нибудь графского? — поинтересовался Дик.
Серпиана лишь отмахнулась.
— Не существует в природе графского котла. Просто у ваших графьев есть свои повара. А у тебя — нет.
— Правильно. А знаешь почему? А потому, дорогая, что ты никак не соглашаешься выйти за меня замуж.
Трагерн, зажав рот рукой, потихоньку давился от смеха.
Девушка окинула обоих мужчин надменным взглядом.
— Ты договоришься, я вообще за тебя замуж не пойду.
— Но, дорогая, ты меня не поняла, — с улыбкой возразил Дик. — Откуда хорошие слуги у молодого холостого графа? Хороших слуг подбирает жена. А еще она должна следить за тем, чтоб слуги хорошо работали.
— Вывернулся как, а? — Трагерн слегка подтолкнул Серпиану локтем. Она молчала.
— Mon petit serpent [9] , ты обиделась?
— Est absent du tout! [10]
— Хм, — ошеломленный Дик замялся. — Да я вижу, ты уже прекрасно освоилась с французским...
— Est absent rien facilement! La langue franзaise — mon rкve intime! [11] — Она немного помолчала и добавила на английском: — Я же просила без необходимости не говорить со мной на языке, который я едва понимаю. Ведь однажды ты тоже можешь оказаться в неловком положении.
9
Моя милая змейка. (фр.)
10
Вовсе нет! (фр.)
11
Нет ничего проще! Французский язык — моя заветная мечта! (фр.)
— Прости, родная. Я ведь так, от любви, от полноты чувств.
Осадная башня догорала, а солдаты, благополучно выбравшиеся из нее до обрушения, прикрываясь щитами, пытались перетащить поближе к лагерю бычьи туши. Из города, где изголодавшиеся сарацины, похоже, жадно следили за перемещением взбесившейся от огня живности, выскочил небольшой отряд, немедленно ввязался в схватку за туши быков, оказавшихся ближе всего к воротам. Похоже, в городе царил такой голод, что сил терпеть не осталось. Глядя на жаркую схватку солдат из-за мяса, годного в котел, Дик прикинул, что Акра вряд ли продержится
Дерущиеся разошлись не на шутку. Из лагеря спешили еще несколько десятков солдат — помогать своим, из ворот тоже выглядывали готовые бежать на помощь воины — видимо, самые голодные. Опытным взглядом граф Герефорд оценил соотношение сил.
— Похоже, у нас сегодня все-таки будет свежатина, — сказал он. — Не могу поверить, но кажется, осаждающие более голодны, чем осажденные.
— Не имеет значения, кто насколько голоден, — ответил молодой друид. — Для солдата главное — сытная еда. Тут, получается, важнее, у кого желудок больше. Да ты посмотри на этих худосочных сарацин. Кто выиграет, как думаешь?
Молодой рыцарь прищурился, разглядывая сцепившихся в схватке солдат — невысоких щуплых южан и коренастых широкоплечих английских подданных Ричарда Львиное Сердце.
— Наши, конечно, — ответил он с уверенностью.
Глава 13
Как только франки, закончив утомительную процедуру облачения в доспех, выбирались за укрепленный вал, окружающий их лагерь, над одной из башен города поднималась струйка дыма, и тогда из лагеря Саладина, расположенного в отдалении, вылетала конница. Так защитники города подавали знак султану, и султан выступал на помощь. Он не мог вышвырнуть назойливых франков со своей земли, не мог даже навязать им сражения, поскольку видел, что чужаки удачно окопались и на позиции, которые были бы выгодны Саладину, ни за что не выйдут.
Султан был умен. Он понимал, что талант военачальника не в том, чтобы хорошо биться, а в том, чтоб побеждать, и вовсе не хотел кидаться в бой только ради славы. Ему нужна была победа, которая дается в руки, как известно, только терпеливому. Правитель готов был терпеть.
И всякий раз, как над башней Акры появлялась бледная, едва заметная струйка дыма, он поднимал несколько отрядов своих конников и несся на помощь городу. В середине июня отряду мусульман на плечах отступающих франков удалось ворваться в их лагерь. Конные мусульмане, путаясь в веревках и палатках, подняли изрядный переполох. Подданным французского и английского королей почудилось, что в лагерь ворвалось никак не меньше пяти сотен свирепых сарацин, вооруженных до зубов, хотя их, может быть, не было и сотни. Воины Саладина прошли сквозь лагерь, пробились к воротам, выходящим на морской берег, и встали там.
Пришедшие в себя франки попытались атаковать, но теперь они путались в палатках и разбросанных вещах, спотыкались о своих раненых (их вместе с госпиталем расположили на западном краю лагеря, чтоб легче было носить воду, дрова, припасы и терпеть тяжелый запах, когда ветер дул с суши) и ругались на чем свет стоит. Схватка затянулась, поскольку к сарацинам было не подойти — они очень удачно укрылись за повозками. Франки наскакивали, мусульмане отбивались. Потом им это надоело, они сломали ворота и ускакали к себе, а вслед им неслась отборная брань солдат, которым предстояло восстанавливать поломанное.
Ричард принял это нападение на свой счет и взбеленился. Едва уговорили его не начинать бой немедленно, подождать хотя бы до утра следующего дня. К утру Филиппу Августу удалось убедить короля Английского ненадолго отложить решающий бой и сперва все хорошенько продумать. Французского короля схватка с сарацинами в чистом поле совсем не устраивала, и как ни плохо он разбирался в военном деле, все же прекрасно понимал, что существует разница, и немалая, между легкой конницей Саладина и тяжелой рыцарской конницей.