Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая.
Шрифт:
В том, что он задержался у Каспера, были и свои преимущества. Когда он вернулся в Барилон, его новая резиденция была полностью готова к заселению, мэтр Бенджамен уже успел пошить первую партию мундиров нового образца, а книгопечатники напечатали несколько тысяч уставов и тех наставлений, которые у него были. Именно на эти небольшие книжицы в серых обложках он полагался более всего. Но самое главное он набрал в свою армию почти семь тысяч новых солдат и почти все они были колдунами.
В его армию записались даже женщины и все новобранцы без исключения были чертовски злы на Черного Мага, из-за которого они загремели на каторгу, где им пришлось терпеть боль от магических
Впрочем, ни новобранцев, ни уставов и наставлений он вчера так и не увидел, но зато целая толпа народа уже щеголяла в вэдэвэшных парадках с белыми аксельбантами, голубыми погонами и беретами, а также в хромовых, надраенных до зеркального блеска, сапогах, правда, со шпорами. Ему тотчас захотелось облачиться в такой мундир, но, право же, он буквально покатывался от хохота, видя с какими серьезными физиономиями по залу приемов графа Барилона расхаживают джентльмены в парадных мундирах и с волосами до плеч, словно это какая-то попса устроила маскарад.
Терпеть такое безобразие он не собирался, но бороться с этим можно было только одним единственным образом - личным примером. Только ради этого он и поднялся в это утро пораньше и даже не пожалел сна Гельмута. Брадобрей явился минут через пять, одетый в новенькую, щегольскую парадку и голубой берет. Неуклюже козыряя, он витиевато поприветствовал маршала и сразу же принялся править свою бритву, но Кир, ткнув в его сторону пальцем, строго сказал:
– Отставить подготовку к бритью, рядовой Браун.
– Усмехнувшись, он попросил его - Доставай-ка свои ножницы, старина Гельмут. Сержант Кир Торсен по прозвищу Людоед, снова становится в строй, а потому давай, быстренько смахни с меня эти патлы. Хватит перхоть разводить.
– Но, милорд, как можно, ведь вы же рыцарь!
– Попробовал возразить ему брадобрей, но Кир грозно рыкнул:
– Отставить разговоры, рядовой Браун, выполняйте приказ! Быстро постриги меня по этому образцу!
Чтобы Гельмуту было понятно чего он от него добивается, рыцарь-сержант протянул ему вырезку из русского издания журнала "Солдат фортуны", на которой был изображен он сам с эсвэдэшкой в руках, сигаретой в зубах, в темных очках и с кривой ухмылкой на лице, не обещавшей ничего хорошего тому корреспонденту, который его сфотографировал. Внимательно рассмотрев снимок, Гельмут Браун тяжело вздохнул и защелкал ножницами, что тот тип из американского ужастика, разминая пальцы. С прической типа бокс, он возился минут тридцать прежде, чем скопировал её в точности.
Поблагодарив Гельмута, Кир поднялся из кресла и пошел в гардеробную комнату, которая теперь тоже находилась рядом с его спальной. Чарли в точности выполнил все его рекомендации и он заполучил себе именно такое жильё, которое его полностью удовлетворяло. Теперь из спальной он мог попасть еще и в обеденный зал со своей собственной кухней и только в кабинет, гостиную и спортзал ему нужно было топать через коридор. Слуги же могли войти в бытовые помещения не заходя в его спальную комнату. Это в первую очередь оценил Камил, которому отныне было достаточно перекрыть единственный вход с лестницы, поставив пост в прихожей, а уж в военный городок, в котором поселилось чертова прорва колдунов, и так никто не рискнул бы сунуться.
Непроизвольно гладя себя руками по короткому ежику волос, он
– Войдите.
Дверь тихо отворилась и Кирилл увидел в зеркало, что на пороге появился его телохранитель-оборотень, тоже одетый в парадку с аксельбантом. Увидев в неярком пламени масляного светильника, что над ширмой возвышается чья-то незнакомая голова с короткой стрижкой, Камил резко двинулся вперед, но был остановлен насмешливым окриком:
– Стоять, молчать, бояться!
– Произнеся это стандартное приветствие спецназовцев, предназначенное для бандитов и всяких подозрительных личностей, он добавил - Это я, Бэтмен, не жохай. Вот, постригся, чтобы не выглядеть в строю полным кретином. Что нового? Как ночь прошла? Небось опять всю ночь под дверью хвостом вилял?
С этими словами он вышел из-за ширмы, одетый в камуфляжные штаны, облепленные карманами и такую же майку, туго обтягивающую его мощный торс. Камил широко заулыбался и ответил:
– Нет, Кир, сегодня я объяснял одной девчонке с Южных островов, что такое "любить по-русски". Так что выспаться мне не удалось. Насилу ноги унес от этой чертовки.
Благодаря болтушке Изольде, эта невинная шутка, которой он однажды попытался объяснить девушке причину своего ревностного служения богу Купидону, приобрела совершенно иное значение. Хорошо, что хоть в ограниченном кругу. Впрочем, учитывая то обстоятельство, что нравы на Ильмину все-таки были довольно свободными, Кир подозревал, какие именно требования начнут предъявлять своим мужьям и просто любовникам дамы Барилона. Усмехнувшись шутке Камила, он принялся перебирать обувку, пошитую для него и остановил свой выбор на черных джамп-бутсах, с толстой, рубчатой подошвой из плотного гудира, ильмианской разновидности резины, скопированных с экипировки зеленых беретов. Камил, наконец, вспомнил за чем он пришел и выпалил:
– Милорд, несколько минут назад от мастера Майкла пришел человек и передал, чтобы ты ждал его в пять часов вечера на стрельбище с какими-то подарками.
От такого известия у Кирилла даже выпали из рук бутсы и он чуть было не завопил от радости. Насилу сдержавшись, он кивнул головой и, шумно дыша, сказал:
– Вот что, Камил, дуй вихрем в замок и предупреди графа, чтобы ровно в семнадцать ноль-ноль он, как штык, стоял на стрельбище. Заодно передай Калюте и Телемаку, что в двенадцать ноль-ноль я жду их обоих у себя в кабинете. Нам нужно кое что срочно обсудить.
Тот, как и Гельмут, неумело козырнул и побежал исполнять его приказ, а Кир продолжил рассматривать содержимое вместительных платяных шкафов. Дворянские наряды его уже совершенно не интересовали, но на униформу он смотрел с большим удивлением, так как мэтр Бенджамен прислал ему несколько мундиров, явно, пошитых в соответствии со своими собственными представлениями о воинской доблести и красоте парадного строя. Пожалуй, в чем-то он был прав и его мундиры, хотя они и были навеяны фасоном мундира российского образца, имели несколько иной вид. Однако куда больше его внимание привлекли три одинаковых монокомбинезона, очень похожие на те, в которые обычно были одеты авиамеханики.