Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая.
Шрифт:
Правда, они были не темно-синего цвета, а песочного изнутри и окрашенные в камуфляжные цвета снаружи и были пошиты из какого-то странного материала, очень легкого, шелковистого, напоминающего замшу, но гораздо прочнее и мягче. Да, и запах у этой ткани был какой-то необычный, мускусный, как у драконов. Прикинув что к чему, он сообразил, что, скорее всего, фасон этих комбиков Бенджамену точно подсказал Гуил, а вот пошиты они были, наверняка, из драконьей кожи. Подержав в руках один комбинезон, Кир пришел к выводу, что он будет хорош в деле, а для повседневной носки хэбэшная пара с курткой, пошитой по фасону французских парашютистов, будет все же предпочтительнее
Надев бутсы и куртку, он просунул голубой фетровый берет, отороченный черной кожей, с золотой эмблемой с драконом вместо "грача", под погон, закатал рукава и в таком виде пошел будить своих ночных шалуний. Его любовницам форма очень понравилась, хотя они и были удивлены тому, что он оделся намного проще, чем его солдаты. Пока двое лохматых парней в парадках накрывали на стол и потом, во время завтрака, Кир поболтал со своими бывшими горничными и, проводив их до фаэтона, в который уже были погружены их баулы, снова поднялся на пятый этаж и уединился в своем кабинете, запретив беспокоить его до полудня.
Достав из кожаной сумки толстую стопку исписанных листов плотной, местной бумаги, позаимствованной у Джулая, он сел за стол и продолжил работу, начатую еще на Белой горе, в перерывах между проектированием учебки. Эту работу он считал ничуть не менее важной, чем создание новой армии и победу над врагом. Любого врага, в конце концов, можно победить, но только не того, который пропитал все общество, проник во все слои населения - разобщенность и своекорыстие интересов, а также порожденную этим врагом взаимную неприязнь и даже ненависть. Изменить же положение вещей можно было только одним образом, предложив людям справедливое устройство общества.
Не будучи политологом по профессии, но пролив немало крови, своей и чужой, из-за политиков, решивших показать себя наполеонами, он довольно четко знал, в каком государстве ему хотелось бы жить, будь на то его воля. Именно потому, что Кир хорошо знал то, как опасна вражда, он и взялся за написание такой конституции для ильмиан, которая расставила бы все по своим местам и была принята подавляющим большинством людей без озлобления. Как дать семи сестрам по серьгам, он хорошо себе представлял, а потому и отважился приступить к этой сложной и тяжелой работе.
Помогали ему в этой работе и беседы с Ханг Туахом, хотя они, порой, заканчивались бурными спорами о смысле человеческого бытия и прочей подобной ерунде. Взгляды Кира на жизнь были куда проще, чем у этого старого малайца и сводились, в основном, к одному - живи сам и давай жить другим. Мастер Ханг, в свою очередь, считал, что людей нужно ограничивать во множествах их желаний, что и приводило их яростным спорам. Хорошо еще было то, что тот ломался от самого сильного аргумента Кира, который иногда восклицал: - "Ладно, я дурак, мастер Ханг, а ты великий мудрец, - вот возьми и напиши лучше и понятнее, чем я и дело с концом". Но в том-то все и заключалось, что Ханг Туах и сам не знал того, по каким законам люди захотят жить в мире друг с другом и самими собой.
Так или иначе, но Ханг Туах согласился с ним в самом главном - король или императором должен быть отцом всей нации не зависимо от того является ли он седобородым старцем или безусым юношей. Главной его обязанностью должна быть забота о благополучии каждого из своих подданных и власть его не должна быть безграничной. Вот тут-то старый маг и давал слабину, не понимая этого и вполне искренне считая, что ограничение власти монарха извне выхолащивает саму идею власти и что здесь может иметь место
Странное дело, но этот человек, который написал несколько трактатов о магии, природе человеческого духа, принципах гармонии и прочих вещах, бывал частенько побиваем тогда, когда в ход шла самая обычная логика и исторический опыт развития человечества на Земле и даже Ильмине. Он ничего не мог противопоставить анализу, сделанному двадцатишестилетним парнем, обычным студентом третьего курса московского Вуза. Вероятно тут срабатывала широта кругозора и эрудиция Кира.
Он мог проиграть Ханг Туаху в каком-либо споре, касающемся природы вещей, но вот в том, что касалось общества в целом, путей его развития, особенно после перехода от кустарного производства к промышленному, что уже было достигнуто на Ильмине, он со своими знаниями, полученными за четыре года в двух институтах и любовью к китайским императорам и Конфуцию, запросто клал старого мага на обе лопатки. И все только потому, что он был самым обычным, в меру любознательным студентом, который помимо трудов Клаузевитца и Маннергейма прочитал еще Монтеня и Гельвеция, Свифта и Маркса, Макиавелли и Карнеги. Прочитал и, благодаря превосходной памяти, очень многое запомнил.
Когда Кир, статья за статьей строчил для графа Барилона конституцию, он, конечно же, не приводил цитат из Макиавелли и Карнеги, тут он просто напрягал мозги и вспоминал конституцию Франции, США, России и редактировал статьи так, как хотел бы прочитать их сам. Главное, чего он добивался, это того, чтобы все статьи были коротки, предельно ясны и не допускали никаких произвольных толкований. Он работал с такой интенсивностью, что настрочил уже добрых четыреста страниц, две трети этого столпа государственности, а ведь мастер Телемак, который раньше всех вернулся в Барилон на крылатой лодке и уже сколотил довольно большую команду, ждал от него еще и уголовно-процессуальный и уголовный кодексы, без которых он не мог полноценно работать.
Перечитав то, что было написано им еще позавчера, Кир быстро поймал мысль и принялся строчить шариковой ручкой по плотному, кремоватому листу бумаги. Это была первая статья раздела о земле, недрах, морском шельфе и воздушном пространстве. Хотя моря и океаны Ильмина были пока что вне пределов досягаемости ильмиан, он надеялся на то, что так не будет длиться вечно и потому решил вставить в этот раздел статьи о порядке разработки полезных ископаемых и промысле рыбы в прибрежной зоне. Он вообще писал скорее не конституцию провинции Ренделон, а основной закон империи, владения которой охватывают всю планету.
Закусив от усердия губу, Кир, статья за статьей, описывал порядок владения землей. Отдавая землю во владение всем подданным, он, все-таки оставлял её в собственности правителя, но, при этом, лишил его права единоличного распоряжения землей. Так что, в итоге, никто не мог укусить друг друга за задницу и при продаже земли нужно было попотеть куда больше, чем при её обработке или застройке недвижимостью. Кир успел испытать убористым почерком четыре листа бумаги с обоих сторон и начать пятый, когда к нему в кабинет заглянул Калюта. Не вставая с кресла, он молча кивнул ему головой и тот ввалился в кабинет, подталкиваемый Телемаком и Ханг Туахом. Так же молча он отдал канцлеру и его главному полицейскому большую часть стопки, а мастеру Хангу меньшую, после чего продолжил работу.