Рыцарь моего сердца

Куин Пола

– Брэнд, я боюсь.

Он встал на колени, погладил ее по волосам.

– Non, я не сделаю тебе больно.

– Но как это может втиснуться? – жалобно спросила она.

Восхитительная наивность жены вызвала у него улыбку.

– Втиснется, – прошептал он. – Я помогу войти. Я не буду торопиться, Бринна.

– Но ты говорил…

Жар его тела согревал ее, взгляд держал в плену с большей силой, чем напряженные мышцы рук.

– Да, я собирался взять тебя, не считаясь с твоими чувствами. Но ты нежна, как цветок, прекрасней тысячи восходов солнца. – Он провел большим пальцем по соску, погладил ей грудь. Прикосновение было мягче шепота. – Твоя красота меня потрясает. Твои глаза лучистее

редчайших драгоценных камней. В них столько затаенной страсти. Я хочу зарыться лицом в тепло этих волос, утонуть в их манящем запахе. А твои груди… такие полные, упругие, прекрасные. – Брэнд обхватил их ладонями. – Да, я собирался быть грубым, чтоб ты навсегда это запомнила. И не могу. Я хочу взять тебя медленно, хочу почувствовать каждое объятие, упиться каждой лаской. Хочу заставить тебя кричать от удовольствия и восторга, хочу сделать так, чтобы твое тело не могло пережить и минуты, когда я не внутри тебя.

Бринна слушала его страстные обещания, хотела сказать, что уже томится по нему, и не успела. Он скользнул вниз, раздвинул ей ноги, пальцы изучающе проникли внутрь, и она вцепилась в мех.

– Закрытый бутон скоро распустится в пышном цвете, – услышала она, прежде чем его лицо исчезло у нее между ног.

Брэнд приподнимал ее в ритмичном танце среди волн, которые раскачивали ее взад-вперед, пока вспышка яркого света не обдала Бринну приятным теплом. Его рот, язык, зубы неудержимо влекли ее к восхитительному забвению. Она закричала, бесстыдно раздвинула ноги, схватилась за черные кудри, чтобы еще крепче прижать к себе голову мужа.

С каждым движением ее бедер, с каждым ее тихим стоном Брэнд все больше терял самообладание, он жаждал просто навалиться на нее и взять со рвением дикого животного. Но, собрав остатки воли, он медленно поднялся. Она была готова принять его.

– Я боюсь, что умру, если сейчас же не возьму тебя.

Бринна смотрела в небесные глаза мужа, пока он медленно, как и обещал, входил в нее, хотя по плотно сжатым губам поняла, чего ему это стоит. Ее тело действительно крепко обхватило его плоть, и Брэнд вскинул голову, словно волк, собирающийся завыть. Он почти до конца заполнил ее, хотя Бринна думала, что это невозможно. Ее пронзила опаляющая боль, она судорожно вытянулась и закричала. Но Брэнд успокаивал боль поцелуями, шептал, какая она приятная внутри, теплая, шелковистая. Потом начал двигаться.

Бринна думала, что не сможет пережить его толчки. Однако боль отступала, сменяясь удовольствием, пока мягкий ритм его движений прижимал ее тело к меху. Когда пульсирующая дрожь внутри стала невыносимой, Бринна обхватила мужа ногами, побудив его усилить толчки. Восторг заставил ее забыть свою наивность, и она вонзила ногти ему в спину. И все же тело Брэнда хотело большего. Он медленно, дразняще почти вышел из нее и снова наполнил с такой медлительностью, что Бринна застонала от нетерпения. Потом опять почти вышел и греховно улыбнулся, когда она попыталась захватить всю его плоть. Он явно получал удовольствие от каждой ее попытки удержать его.

Закрыв глаза, Брэнд старался проникнуть глубже, чувственные движения ее тела сводили его с ума. Схватив запястья жены, он завел их ей за голову. Бринна видела, что муж улыбается, правда, не с той восторженной радостью, как тогда на озере, но расплавленный жар в его глазах сказал ей, что он близок к освобождению.

– Мое поражение быстро приближается, Бринна. – Он вдруг откинул голову, шея напряглась, раздался хриплый стон, и она почувствовала, как ее, словно приливная волна, заполняет его приятная жидкость. По телу прошла судорога, перед глазами вспыхнули цветные искры. Бессознательно впившись ногтями в его руки, она закричала, снова и снова,

пока ее не поглотили волны наслаждения.

Брэнд всей тяжестью упал на нее, целовал шею, искал губы.

– Ты меня удивила, жена. – Он поднял голову и с неостывшей еще страстью посмотрел ей в глаза.

– Значит ли это, что я выиграла, милорд? – Бринна расслабленно лежала под ним.

– Да, ты выиграла. Но это лишь первая атака. Мой меч еще жаждет битвы.

Его руки скользнули по ее груди, задевая соски, возрождая их к жизни. Бринна изумленно раскрыла глаза:

– Как?! Ты ведь не имеешь в виду… опять?

Не успев договорить, она почувствовала, что негнущийся меч у нее внутри начал вторую атаку. На этот раз Брэнд не щадил жену, дав волю страсти. Его руки грубо бродили по ее груди и бедрам, массировали их пальцами, все крепче прижимали ее к возбужденной плоти, чтобы проникнуть в самую глубину. Он гладил ей шею, покусывал губы, не переставая наблюдать, словно ее вид подстегивал его больше, чем шелковистые ножны, сжимающие его меч.

– Все уместилось, миледи? – хрипло спросил он, когда Бринна выгнула спину.

– Да, воин, подошло замечательно.

Брэнд взял ее так, словно это был последний раз, он наслаждался ее телом, как наслаждался плаванием в озере, как сражался на поле битвы. И остался победителем, хотя поражение Бринны оказалось донельзя приятным. Он пробовал ее на вкус, обещая такие неземные удовольствия, говоря, что она не только сдастся ему, но и умрет ради того, чтобы он побеждал ее снова и снова.

И Бринна сдалась, вручив свою жизнь воину, который держал ее в руках, пока не наступило утро.

Глава 14

Солнце осторожно ползло над горизонтом, словно чувствуя борьбу, происходившую в душе Брэнда. Он смотрел на спящую рядом жену и боролся с желанием снова обнять ее, провести кончиком пальца по черным ресницам, обвести контур полных губ. Ему хотелось узнать, что заставляло ее улыбаться. Что вызывало слезы в ее прекрасных глазах. Хотелось убрать с лица бронзовый завиток, поцеловать алебастровую щеку. Бринна – его жена. У них была замечательная брачная ночь, а теперь ему трудно даже прикоснуться к ней. Это все равно что вырвать из груди сердце и передать ей. Он не мог позволить Бринне дотронуться до его незажившей раны. Колетт слишком много забрала у него. И все же Бринна из тех женщин, за кого стоит вести битвы. Пылкая, смелая, прекрасная, дьявольски чувственная, понимающая и добрая. Брэнд со стоном отвернулся от спящей жены, встал с кровати, быстро оделся и вышел из комнаты.

У лестницы его остановил радостно ухмыляющийся Вильгельм.

– Ты пропустил замечательное празднество, мой друг, – объявил герцог и хитро улыбнулся, вспомнив, как Брэнд нес жену и как они смотрели друг на друга. – Но я уверен, что у тебя был собственный праздник, а? – Он хлопнул его по спине. – Рад видеть, что ты не потерял огонь, горевший у тебя в чреслах, пока в твою жизнь не вошла эта девка Марсон.

– Я потерял нечто более ценное, Вильгельм, – тихо ответил Брэнд. – Я не хочу любить ее.

Герцог смотрел вслед другу, сбегающему по лестнице, в его серых глазах было понимание и сожаление. Ведь он сам учил Брэнда, что нечто по-настоящему ценное можно добыть только в настоящей битве. Он взглянул на дверь комнаты Брэнда и решительно направился туда. Теперь настало время преподать этот урок его жене.

Поскольку собственную одежду ей пока не принесли, то, услышав настойчивый стук в дверь, Бринна схватила штаны и тунику мужа. Штаны оказались впору, только собрались у щиколоток. Но туника цвета буйволовой кожи была слишком ей велика, и она подтянула ее на талии серебряным шнуром от разорванного свадебного наряда.