Рыцарь московской принцессы
Шрифт:
– Я пытаюсь уйти, – продолжала девочка, – а она все расспрашивает меня о чем-то. Когда я вынуждена была ей ответить, она прямо подпрыгнула в кресле, видно, голос узнала. Парикмахерша, бедная, от неожиданности клок ей на макушке выстригла. А тетушка Ореста лорнет свой нашарила и на меня сквозь него таращится. Смотрела, смотрела, головой качала. А потом говорит парикмахеру: «Как поразительно люди бывают порой похожи!» В общем, если б не рыжий парик, он только ее и сбил с толку, везли бы меня под конвоем обратно в Башню.
– Сама виновата! – грянула Аглая
– Все равно, знаете ли, – продолжала возмущаться Зоя.
– На споры у меня больше времени нет, – со свойственной ей бесцеремонностью заявила Аглая Раджевна. – Но мы договорились. Не стану больше посылать тебя к твоим знакомым, хотя контингент мой сплошь из твоих знакомых и состоит. Отныне ты будешь убирать только пустые комнаты. А ты, молодой человек, – переключилась она на Егора, – дуй вместо нее в салон. Там уже горы волос с клиентов настригли.
Белка отправилась с ним, преследуя какие-то свои цели и интересы. Егор вскоре понял, в чем дело. Она растянулась на полу около трех светских дамочек, которые одновременно оживленно болтали, пили кофе и делали педикюр. Пока мальчик подметал вокруг них, он успел узнать все последние сплетни из Башни.
Белке только того и было надо. Послушать, однако, ей удалось недолго. В салон вальяжной походкой вошел черный мускулистый кот в белой манишке. Углядев Белку в костюме кошки, он изумленно выпучил ярко-зеленые глаза, в которых было написано: «Кто посмел без моего разрешения посягнуть на мою территорию?»
Шерсть на коте встала дыбом. Глаза кровожадно сузились. Он вынес негодяйке смертный приговор. Затем, покружившись около Белки и принюхавшись, каким-то там своим образом пришел к выводу, что перед ним не соперник, а дама и притом, на взгляд кота, весьма очаровательная. И раз уж ему, прямо на его территории, привалило такое нежданное счастье, он решил за ней поухаживать.
Делал он это весьма настойчиво и нахально, что Белке совсем не понравилось. Пришлось Егору вмешаться и придержать кота шваброй, дав лжекошке возможность ретироваться в комнату уборщицы.
Кот яростно шипел, кусал швабру и драл ее когтями. На его защиту встали все дамы салона:
– Как вам, девушка, не стыдно? Где вас воспитывали? – верещала толстая тетка в розовом пеньюаре с розовыми бигуди на голове.
– Бедное животное! – трагически заламывала руки другая, щупленькая, с коричневой маской на лице и с начесом каштановых волос на половине головы, так как вторую половину еще начесать не успели.
– Бесчеловечное отношение! – брезгливо морщилась третья, с огромными ярко-красными ногтями на длинных холеных пальцах. – Что ж вы хотите, плебеи.
Аглая Раджевна разъяренной фурией влетела в салон. Сперва она наподдала коту. Потом, схватив за ухо Егора, уволокла его в дверь с надписью: «Только для персонала».
– Ничего поручить нельзя, – свирепо шипела она ему на ходу. Когда же они скрылись
– Во всем виноват ваш кот! – категорически отрицал какую-либо свою вину Егор.
– Марш в свою комнату и больше оттуда не высовывайтесь. – Она тяжело перевела дух. – Слава Правителю, вы у меня только до сегодняшней ночи. И то всю работу дезорганизовали. Впору санитарный день устраивать. Еще одного такого денька я бы точно не выдержала.
«Какая противная тетка, – подумал Егор. – Наверное, ей за нас заплатили как следует, поэтому нам и помогает. А так наверняка бы сдала Оресту. Мы явно ей очень не нравимся».
В комнате Белка ожесточенно драла когтем себе спину.
– Бери ножницы и помогай снять! – скомандовала она Егору. – Больше ни секунды в этой блохастой шкуре ходить не желаю. Такого позора набраться! Кот увязался. И Аглая, душа тараканья, орехи у нее никуда не годятся, и кот совершенная дрянь. Недоумок, за кошку меня имел наглость принять. Подружку себе, видите ли, нашел! – продолжала бурчать она. – Как я только еще сдержаться сумела и всю морду ему не расцарапала. Я… – Она задохнулась. – Оказывается, я кошка драная!
– Наверное, у чучела запах от прежней кошки остался, – предположил Егор и, не сдержавшись, хихикнул.
– А я, между прочим, не вижу в сложившейся ситуации ничего забавного! – выпуталась наконец из ненавистной шкуры Белка. – Но, раз нас выгнали, можем хоть отдохнуть. Ночка-то нам предстоит тяжелая. Слава ореху, что мы долго здесь не задержимся. Я-то боялась, нам придется дня на три осесть у Аглаи в ожидании перевозки.
– Хочешь сказать, за нами сегодня ночью приедут и заберут? Кто? Куда? – сгорал от любопытства мальчик.
– Много будешь знать – снова в лабиринт попадешь, – не собиралась делиться подробностями Белка. – Приедут – увидишь, доедем – узнаешь.
В комнату вошла Зоя.
– Аглая меня прогнала. Говорит, мы ни на что не годимся, – с довольным видом объявила она. – Вас тоже турнули?
– Ага, – в унисон подтвердили Егор и Белка. – Ложись отдыхай. Вечером уезжаем.
Егор было открыл рот, чтобы развлечь Зою рассказом о донжуанстве кота, но Белка, разгадав его намерение, зыркнула столь свирепо, что мальчик почел за лучшее отложить курьезную историю на потом, когда Белки не окажется рядом.
– Ой, как же я рада, что мы уезжаем отсюда, – призналась Зоя. – Мне тут не нравится.
– Никому не нравится, – буркнула Белка. – В подобных местах, если ты не вип-клиент, чувствуешь себя отвратительно. Хотя, на мой взгляд, Аглая поступила с нами недальновидно. Ведь пройдет еще несколько лет…
Поняв, что она имеет в виду, Зоя поморщилась и перебила ее:
– Главное, мы совсем скоро с ней расстанемся. Ой, как же мне хочется спать!
Она вытянулась на узком топчанчике. Егор последовал ее примеру. Блуждание по лабиринту, а потом беготня с полными ведрами по этажам «Эйфории» порядком его измотали.