Рыцарь пустыни, или Путь духа
Шрифт:
«Тот же самый человек, – подумал Руперт, – только более седой, да и походка уже не такая твердая». Затем, перед лицом врага – ибо в его глазах лорд Дэвен оставался таковым – к терзаемому угрызениями совести Руперту вернулось мужество, и он решил сыграть свою роль как можно лучше.
Направляясь в их сторону, лорд Дэвен думал следующее: «Эдит, молодчина, отлично его описала – медведь, но праведный, правильный медведь, который на всю жизнь извлек для себя урок». Но вслух произнес, как будто от всей души, другое, хотя никакое притворное гостеприимство не могло полностью заглушить металлические нотки этого
– А, вот и ты, минута в минуту, как и положено солдату! Добро пожаловать, мой дорогой Руперт. Я искренне рад, что ты вернулся живым и здоровым, и не просто вернулся, а с грузом разного рода наград и почестей, – взяв в свою сухую руку крупную, загорелую ладонь Руперта, он энергично ее пожал и добавил: – Да ты стал великан во всех смыслах этого слова! Теперь тебя никакая лошадь не выдержит!
– Спасибо, – просто ответил Руперт, после чего, решив, что для него проще всего продолжить тему своей внешности, добавил: – Боюсь, что жизнь в Египте располагает к полноте. Слишком жарко, слишком мало движения. А как поживаете вы? – спросил он и тут же осекся, ибо к нему обратился другой голос, так же хорошо ему знакомый.
Обернувшись, он увидел своего кузена Дика. Несомненно, Руперт с первого взгляда заметил, – ибо наблюдательность была у него в крови, – что Дик настоящий красавец. И хотя темные, томные глаза его смотрели слегка устало, а лицо утратило свою былую свежесть, все же и оно, и вся его ладная фигура, были приятны взору, по крайней мере, взору женщин.
– Как поживаешь, герой ста сражений? – поинтересовался Дик довольно саркастическим тоном, который неизменно раздражал его кузена в юности. Впрочем, и сегодня тоже.
– Отлично. Спасибо, Дик, – ответил Руперт. – Но я никакой не герой и не участвовал в ста сражениях.
– Ну, почти в ста, – сказал Дик, слегка устало пожимая ему руку. – Человек – то, что о нем думают другие, факты же никому не интересны. Мы уже много лет называем тебя нашим семейным героем, а поскольку других героев в нашей семье нет, то мы имеем полное право гордиться тобой.
– Прошу тебя, прекрати называть меня так, мой дорогой друг, ибо мне это не нравится. Я всего лишь обыкновенный офицер египетской армии.
– Великим свойственна скромность, – ответил Дик. – Кстати, – он устремил взгляд на довольно поношенный парадный мундир своего кузена. – Я надеялся, что ты явишься увешанный наградами. Тебя непременно следует пригласить на официальный обед, чтобы ты был вынужден их надеть.
– Прекрати говорить ерунду, Дик, – резко оборвала его Эдит, заметив, что Руперт начинает сердиться. Не хватило еще, чтобы язвительные замечания кузена вылились в громкую ссору. – К вам уже пожаловал лорд Саутвик и другие гости. Давай, Руперт, я представлю тебя леди Дэвен.
И Руперт был представлен ее милости. Новая супруга лорда Дэвена, стряхнув с себя задумчивость, протянула ему пухлую руку и, посмотрев ему в лицо своими фарфоровыми голубыми глазами, сказала с сильным немецким акцентом:
– А, так вы и есть тот самый полковник Уллершоу, о котором я наслышана! Солдат, что храбро сражался за Англию! Весьма рада познакомиться с вами! Я люблю солдат. Мой отец был солдат, но французы убили его в битве при Гравелоте. Так что я очень рада вас видеть!
Почувствовав, что эта женщина
К его великому восторгу его дамой за столом оказалась Эдит.
– Я так рад, – застенчиво признался он, когда они вместе спускались по широкой лестнице. – Я даже не надеялся на такую удачу.
Она невинно посмотрела на него и сказала:
– Это какую же?
– Что я буду сидеть рядом с вами, а не с кем-то из посторонних людей.
– Мне приятно слышать от вас такие слова, Руперт, и я это ценю, – ответила она с улыбкой.
– Да, – раздался за их спиной голос Дика, – но, приятель, советую тебе отпускать комплименты шепотом. На лондонских лестницах прекрасная слышимость, – и он, и его партнерша, хорошенькая и пикантная наследница, весело рассмеялись.
– Не обращайте внимания на колкости Дика, – сказала Эдит, когда они вошли в столовую. – Это просто у него такая привычка.
– Которая никогда мне не нравилась, – проворчал Руперт.
Как не нравилась она, если честно, и самой Эдит. Ей было прекрасно известно, что Дик готов взорваться от ревности, и она опасалась, как бы он не зашел слишком далеко и не заявил этого вслух.
За обедом леди Дэвен, сидевшая во главе стола, оказалась по правую руку от Руперта. Напротив него сидел лорд Саутвик, который, разумеется, взял на себя заботы о ней. Рядом с лордом расположилась хорошенькая наследница, а по другую ее сторону Дик, отчего тот оказался почти напротив Эдит. Остальные гости нам просто неинтересны.
Званый ужин прошел, как и все остальные званые ужины в больших домах. Выпив шампанского, Дик принялся беззастенчиво флиртовать с хорошенькой наследницей, которая, похоже, не имела ничего против и отвечала ему тем же. Эдит понимала: он это делает нарочно, чтобы вызвать в ней ревность или хотя бы немного позлить. Леди Дэвен с сильным немецким акцентом вела с лордом Саутвиком разговоры о кулинарии. Было видно, что тема эта ему совершенно не интересна. Эдит же заставила Руперта рассказывать ей про Судан и военные операции, в которых он там участвовал. Эта тема его прекрасно устраивала, и лорд Дэвен, наблюдая за ними с дальнего конца стола, вскоре сделал вывод, что Руперт ведет свой рассказ в манере, которая импонирует ее уму, ибо Эдит слушала его довольно внимательно.
Хотя Руперт этого не знал, лорд Саутвик тоже слушал его, а исчерпав тему закусок, стала слушать также и леди Дэвен.
– Что вы сказали, полковник, о преимуществах маршрута Суакин-Бербер? – поинтересовался лорд Саутвик, глядя на него в монокль.
Руперт повторил свои соображения.
– Хм, – отозвался лорд. – Вулсли был иного мнения.
– Я ни в коем случае не хочу оспаривать мнение лорда Вулсли, милорд, – ответил Руперт. – Это лишь мое личное мнение, которое я озвучил для мисс Бонниторн.