Рыцарь Резервации. Том III
Шрифт:
Наверху звонок оборвался, и, преодолев коридор, я застал Тому — она положила трубку на рычаг.
— Кто звонил? — спросил я. Тома повернулась — у нее глаза были на мокром месте.
— Воронцовы… — проговорила она. — Сказали, что если мы не вернемся к ним по-хорошему, они сожгут Таврино дотла. Илья, простите! Я думала, это из ШИИРа!
— Я тоже… Что ж, значит, у нас только один выход…
— К-к-какой? Если что, мы с братом можем ухе…
Я схватил ее за руку.
— Эй, с ума сошла? Уедешь
Вспыхнув, Тома замотала головой.
— Вот-вот. Значит, мы сделаем все, чтобы если ты и вернулась, то только для того, чтобы пустить этому ублюдку пулю в лоб. Сен!
Где-то раскрылся проход, и в коридоре послышались шаги. Скоро к нам вышел автомат с надписью «Прочь» на физиономии.
— Звали… хозяин? — сказала она и вильнула бедрами. Револьверы в кобурах звякнули об ее металлическую обшивку.
— Хорош дурачиться, — сказал я. — Что это была за истерика во время «приручения» Рен? Ты все еще думаешь, что Онегин жив?
Сен выпрямилась. Было бы у не лицо, она наверняка бы стала бы мрачной как туча.
— Не слышу ответа.
— Нет… — проговорила она. — Он умер.
— Вот-вот. Значит так, если тебе нечем заняться, то поручаю тебе эту малышку!
И я подтолкнул к ней Тому. Обе поглядели на меня с немым вопросом.
— Научишь ее стрелять.
— Я умею стрелять! — вздернула носик фокс.
— В зверье или в людей?
— В зверье… Но эти люди ничего не лучше.
— Значит, ты умеешь только сидеть в засаде и хорошо целишься. Нет, так не пойдет. Тебе нужно научиться убивать. Людей.
По итогу взбучку за опоздание нам, конечно, устроили, но, так сказать, профилактического свойства — заставили искать Свиридову в Цитадели. Прежде чем мы пересекли порог ее маленького и уютненького кабинета, коридоров и лестниц истоптать нам пришлось немало!
Лифт, естественно, не работал. Выйдя на лестничную клетку, мы с Аки посмотрели наверх.
— Один, два, три, четыре… двенадцать… двадцать восемь… — зашептала Аки себе под нос, — мамочки! Как высоко, Илья!
— Как это у нее после двенадцать сразу получилось двадцать восемь? — насторожилась Метта. — А так на этой лестнице ровно семьдесят восемь этажей. И эта только одна ступень.
Что ж… мы начали подъем. Впрочем, я не особо расстроился. Проведя кучу времени в Комнате, бывать тут нам приходилось нечасто. Хорошая возможность, поглядеть по сторонам, не так ли? Чем черт не шутит, вдруг в одном из коридоров мы столкнемся с таинственным и неуловимым Вернером?
— Да? А как ты его узнаешь? — улыбнулась Метта. — По телефонной трубке в руке?
Зануда.
Пролет сменялся пролетом, а в Цитадели было по-прежнему малолюдно, однако кучки студентов стояли то тут,
— Горбатов… Горбатов… Горбатов…
Оказывается за наше отсутствие в усадьбе у Романа Арнольдовича случилось нечто ужасное. Подробностей никто не знал, но вокруг его дома все утро дежурили жандармы.
— Говорят, неподалеку видели машину Шардинского дурдома! — шебуршались студенты в уголке, затянутым сигаретным дымом.
— Метта, похоже, ты довела деда, — скосил я глаза на эту довольную дьяволицу.
У нее как раз на лбу показались маленькие рожки.
— Сам виноват! — фыркнула она, посматривая в зеркальце на свой чертовски странный внешний вид.
Что насчет Рощиных, то краем уха я расслышал самые невероятные версии — вплоть до того, что Рощина-младшего заказал его же отец, и он же подстроил ограбление. Однако чисто ради того, чтобы завалить сынка, предварительно переписав на него все имущество, а самому свалить с деньгами в закат.
— Им бы детективы писать, — прыснула Метта. — А не это вот все!
При виде меня, студенты оборачивались и, брякнув «привет», быстро рассасывались по коридорам.
Интересное дело — а я-то тут причем?!
— Действительно! — воскликнула моя невидимая спутница, а затем сложилась пополам от хохота.
Еще на паре этажей мы узнали, что — оказывается! — Рощин с Горбатовым были в сговоре, а когда попытка ограбления провалилась, то первый решил избавиться от второго и замести следы… или наоборот.
В общем, этот бред слушать уже было неинтересно.
И вот снова коридоры, коридоры, коридоры… А затем лестницы, лестницы и еще раз лестницы…
— Илья, брось меня… — простонала Аки со слезами на глазах, когда мы забрались на очередной этаж — 145Б/13-П. Что это обозначало, знал лишь один человек — тот кадр, что проектировал эти стремные переходы!
— Еще чего?! Ты хочешь, чтобы Свиридова распекала меня в одиночку? Придумала еще! Пойдем-пойдем!
И подхватив Аки на руки, я продолжил подъем. На лице у японки при этом разлилось райское блаженство.
— Деловая какая, — хмыкнула Метта.
Судя по схеме на стене, мы были почти у цели. Выбравшись в коридор, мы немного передохнули, и…
— Вот! — ткнула пальцем Метта в табличку с фамилией «Свиридова».
Постучавшись, мы вошли. Юлия Константиновна сидела за рабочим столом и что-то писала. Отвлекшись от бумажек, смерила нас строгим взглядом и пыхнула дымом.
— Явились, понимаешь, — пробурчала она, перекинув сигаретку в другой уголок рта. — Садитес!
Да, она сказала именно так — «садитес». Мы покорно плюхнулись на стулья.