Рыцарь с буйной фантазией

Калинина Дарья Александровна

Мариша задумалась. Что-то ей рассказанная Мишей история казалась подозрительной. Что же он должен был такого натворить, чтобы девушка сбежала от жениха в другую страну и даже запретила родственникам говорить, где она прячется?

– Ты уверен, что все нам рассказал? – просверлила Мариша глазами горе-жениха.

– Все! Больше никаких зацепок у меня нет.

– Я о другом! Ты в самом деле не знаешь, чем мог обидеть свою невесту?

– Ничем не обидел! Только замуж все время звал!

Подруги переглянулись. Им самим стало любопытно взглянуть на эту чокнутую. Нет, что за девка? Красавец парень,

золотые руки, готовит сласти, замуж зовет, любая девушка визжала бы от восторга, а эта полоумная Ниночка берет и удирает от своего счастья за тридевять земель. И зачем?

– Ладно, – произнесла Мариша, хорошенько поразмыслив. – Если получится со временем, то мы поговорим с этой бабушкой.

– Пусть хотя бы объяснит, какие у ее внучки к тебе претензии, – добавила Инна.

Кажется, Миша их ответом был слегка разочарован. Как большинство современных мужчин, он был уверен, что женщина, если ее хорошенько заинтересовать, все его проблемы может решить в два счета. И видимо, уже предвкушал, что завтра, а может быть, даже и прямо сегодня, ему приведут Ниночку, так сказать, с повинной головкой. И вдруг такой облом, надо снова ждать!

– Ну, если иначе никак нельзя, – понуро произнес он. – Спасибо и на этом. Я буду ждать!

Взяв у Артема адрес бабушки Нины, девушки торопливо удалились. Остатки разворошенного «муравейника» так призывно манили к себе, но съесть больше означало бы добавить себе лишних килограммов в области талии и бедер. И как это только получается, что двухсотграммовый кусочек торта умудряется превратиться в два, а то и три килограмма жира на дамской попке? Загадка природы, не иначе.

– Куда теперь двинемся?

Мариша взглянула на часы. До комендантского часа, назначенного ей неугомонным дедом, оставалось еще два часа. Можно было попытаться съездить по какому-нибудь полученному от Артема адресу. Но Нинина бабушка, как выяснилось, жила всего в нескольких остановках от дома самой Мариши. Это и склонило чашу весов именно к ее кандидатуре.

Старушка жила в очень даже приличном доме. Бывает, что вроде бы и дом стоит в хорошем месте, а на лестницах гадюшник, и жильцы подбираются если не наркоманы, то уж горькие пьяницы или южане с целым гаремом жен, родственников и разновозрастных детишек. А этот дом стоял довольно далеко от метро, никаких особых достопримечательностей поблизости, обычная типовая застройка. Но в лифте висело зеркало и даже стояли свежие цветы. А стены были выкрашены приятной для глаза персикового цвета краской, и перила были гладкими и чистыми на ощупь.

– Кто там? – раздался из-за двери звонкий женский голос.

Подруги переглянулись. Ого! Похоже, на ловца и зверь бежит. Кажется, за дверью прячется та самая Ниночка.

– Нина, откройте! Мы к вам от вашего жениха.

– От Миши!

Дверь отворилась, и подруги с изумлением обнаружили, что там вовсе не молоденькая девушка, а очень даже зрелая женщина. Конечно, назвать ее старушкой язык бы не повернулся. Это была сухощавая ухоженная дама. На вид ей было лет пятьдесят. У нее была прямая спина, макияж и волосы, тщательно подстриженные, уложенные и подкрашенные в пепельный цвет. Дама с интересом посмотрела на подруг и произнесла:

– Я вас слушаю.

– Нам нужна Анна Владимировна.

– Это я.

– Вы?!

Если

у подруг и были подозрения, что у Миши что-то не в порядке с головой, то теперь они точно отпали. Назвать такую женщину – старушкой?! Неудивительно, что она прогнала его, не пожелав объясняться с хамом.

– Простите, – пробормотала Инна. – Может быть, это не наше дело. Но Миша…

– Он страдает! – пылко воскликнула Мариша.

– И потому подослал ко мне вас?

– Да.

– Передайте, что он напрасно старается! Нина никогда не вернется к нему. Пусть забудет ее и возвращается домой.

– Почему Нина не вернется? Что он сделал?

– Это их дело, – поджала губы женщина. – Но я целиком на стороне внучки. И тоже считаю, что этот человек ей не пара.

– Но он хочет на ней жениться.

– Нина не хочет.

– Она пожалеет.

– Не пожалеет.

– Откуда вы можете это знать?

– Могу! Могу и знаю!

И женщина сделала попытку захлопнуть дверь. И самое интересное, что это ей удалось. Кроме того, Инну и Маришу смущало то, что в хозяйке чувствовалась особая внутренняя сила и благородство. И подруги отступили, поняв, что их попытка наладить с ней контакт бесславно провалилась. И если они сейчас примутся настаивать, дама просто обольет их презрением. Но объяснить им так ничего и не объяснит.

Выскочив из дома, Инна разочарованно вздохнула.

– И что мы будем делать дальше?

– Не знаю. Но чувствую, что при Анне Владимировне упоминать имя Миши не стоило.

– Это я тоже поняла.

– Мы совершили ошибку.

– Тоже верно.

– Теперь нам соваться к ней не стоит.

– И я хорошо понимаю Мишу. Если ему был оказан столь же «радушный» прием, неудивительно, что парень сюда и носа сунуть не рискует.

– И вместо этого он нас подослал! Ничего не скажешь, очень хитро! Хоть бы предупредил!

– И что за мужики пошли! – воскликнула Инна. – Если он так любит Ниночку, как говорит, то должен был дневать и ночевать под дверью ее бабки.

– Думаешь, стоило того?

– Женское сердце не камень, глядишь, и дрогнуло бы перед настоящим мужчиной.

– Как ты сказала?

Инна с недоумением посмотрела на подругу, которая выглядела теперь крайне взбудораженной.

– Что с тобой? Я всего лишь сказала, что женщина никогда не останется равнодушной перед сильным чувством. Пусть даже оно и направлено на другую женщину. При условии, разумеется, что мужчина действительно стоящий.

– Ну да, разумеется, разумеется, – пробормотала Мариша, погружаясь в странную задумчивость. – Настоящий мужчина. И как это я сразу об этом не подумала.

– О чем?

– Кажется, у меня появилась идея, как мне избавиться от опеки деда, а заодно выяснить, что там с Ниночкой.

– И как? Что за идея?

– Осталось продумать сущие детали, – пробормотала Мариша. – Но ты не беспокойся, я все сделаю в лучшем виде.

– Что именно?

Но в этот вечер Мариша так ничего и не объяснила подруге. И сразу же после визита к Ниночкиной бабушке направилась к себе домой. К деду. И без конца бормоча имя Анны Владимировны. При этом глаза у нее горели тем боевым задором, который был предвестником какого-то очередного грандиозного Маришиного плана.