Рыцарь с буйной фантазией

Калинина Дарья Александровна

– А девушка у него была?

При этом вопросе на лицо Инны Семеновны набежала тучка.

– Не совсем девушка, – призналась она наконец. – Говорили, что он ходит к Верке. Не знаю, может быть, и так. Хотя лично я не представляю, как это могло осуществиться на практике?

– Почему?

– Ну, Верка и Никита жили на первом этаже. Дверь в дверь, представляете? И как она бы принимала у себя других мужчин, зная, что их в любой момент может увидеть Никита? Да с его горячим темпераментом он бы не потерпел соперников. Устроил бы драку или набил бы Верке морду,

этим бы все и кончилось.

– А этого не случилось?

– Нет. И потому я считаю, что соседи просто оговорили этих двоих. Может быть, Никита и заходил к Верке. Но любви у них не было.

– Но ведь этот Никита не жил со своей бабушкой?

– Почему не жил? Жил.

– Но вы же сказали, что очень редко видели этого юношу.

– Потому и редко, что приходил он поздно вечером, иной раз и вовсе под утро. И уходил из дома тоже поздно. В десять, в одиннадцать часов. А то и в два. Я в это время была на занятиях. Потому мы с ним и не пересекались. Жили рядом, но словно в параллельных измерениях.

Беседа с бывшей хорошей девочкой, примерной студенткой, послушной дочкой и внучкой, а ныне светской дамой с диагнозом прогрессирующей алкоголички себя исчерпала. Пора было прощаться. И, оглядевшись по сторонам в последний раз, Мариша сказала то, что следовало сказать в самом начале.

– Красивая у вас квартира! Просто загляденье!

– Вернисаж дурного вкуса! – пренебрежительно отмахнулась Инна Семеновна. – У моего мужа свои представления о том, как должна выглядеть квартира преуспевающего фабриканта. Но на мой взгляд, все эти золотые амуры, розочки и канделябры – ужасная пошлость.

Тем не менее на шелковую обивку своей кушетки с теми самыми пошлыми розочками она опиралась с видимым удовольствием. Кружевные оборки своего длинного шелкового пеньюара теребила с хорошо отрепетированным жеманством, но так, чтобы не повредить тонкое кружево. А ноги с ухоженными ноготками поставила на специально предназначенную для этого вышитую подушечку.

– Похоже, с мужем вам повезло, – отметила Мариша.

– Моей заслуги в этом нет. Нас сосватали мои и его родители. Он всегда был общественником, очень инициативным. Двигался по комсомольской линии, где быстро оброс полезными знакомствами. И после развала Союза, когда никто толком ничего не понимал и люди отчаянно нуждались в дельном руководителе, он не растерялся. И вот…

И она обвела рукой богатое убранство своей квартиры с огромными окнами, из которых открывался вид на реку и почти всю историческую часть центра Петербурга.

– Но не могу дольше вас задерживать, – спохватилась Инна Семеновна. – У вас, наверное, еще уйма дел на сегодня.

После этого подругам оставалось только попрощаться. Что они и сделали. И направились к дверям. А хозяйка с видимым облегчением посмотрела им вслед и потянулась к столику, на котором стоял богатый выбор отечественного пива и более крепких импортных спиртных напитков.

Оказавшись на улице, подруги почувствовали, что их тоже мучит жажда. Уж больно аппетитно булькала минералкой их первая свидетельница. И купив на улице

две светло-голубые бутылочки «Бон Аквы», они забрались в свою машину. Сегодня для передвижения по городу им служил Маришин «Форд» – просторная колымага, оснащенная исправно работающим кондиционером.

А на улице солнце припекало совсем по-летнему. Никто бы и не сказал, что еще вчера в городе дул пронизывающий холодный ветер и накрапывал дождь и впору было одеться в теплую куртку. За ночь погода существенно изменилась. Ветер разогнал тучи, а выглянувшее солнышко принялось компенсировать упущенное время.

– Куда поедем теперь?

Мариша просмотрела еще раз список.

– Из всех соседей Инны Семеновны меня больше всего интересует эта Верка и потенциальный уголовник Никита.

– Да уж точно, подозрительная парочка, – согласилась Инна. – К ней толпы случайных мужиков шастали. А он вообще, похоже, вор.

Насчет остальных жильцов подруги сначала решили, что их в расчет можно было и не брать. Но потом Инна добавила:

– Но про Верку и Никиту еще не доказано, что они в самом деле виновны. Да и вообще… Мы знаем лишь версию Инны Семеновны. Верней, ее бабушки. А та могла неосознанно сгущать краски.

– Да, остальные соседи тоже могли кое-что видеть, – согласилась с ней Мариша. – Ладно, побеседуем и с ними тоже.

Тем более что имелся в виду всего один адрес, по которому проживали Александр и Виктория Воробьевы. Видимо, это и были родители тех самых Сережи и Паши. Оставалось только поинтересоваться, куда делись сами мальчики. С родителями они прописаны не были. И вообще, на их счет Артем никакой информации не предоставил.

Но в любом случае это был неплохой шанс. И на него можно было ловить. Не то что в случае с собственными родителями Инны Семеновны. Те, увы, пребывали уже в мире ином. Это же касалось и ее не в меру любопытной бабушки, дружившей в свое время с бабушкой начинающего уголовника Никиты.

– Все-таки тридцать лет – это очень большой срок. Прямо и не знаю, получится ли у нас!

Такие сомнения были вовсе не в духе Мариши. Должно быть, тесное соседство с дедулей совсем ее подкосило.

– С кого начнем? – мигая от нетерпения, спрашивала Инна. – С этих родителей или с Никиты?

Мариша прислушалась к своим ощущениям. Чутье почему-то упорно советовало ей сначала ехать к Воробьевым. Но в то же время Никита был куда более перспективен. Почему же ей так упорно не хочется сейчас ехать к нему?

– К нему лучше ехать, когда мы уже будем иметь на руках козыри против этого субчика, – подсказала Инна.

И Мариша тут же с ней согласилась. Нечего было и голову ломать, почему да почему! Нужно всегда следовать не голосу разума и сухой логике, эта парочка запросто может и подвести, а только своему собственному чутью. Оно-то уж, и это доказано практикой, точно не обманет.

Придя таким образом к согласию, подруги отправились к Воробьевым. Дома была только Виктория.

– Да, у меня двое сыновей, – утвердительно кивнула она. – Все верно. Сережа и старший Павел.