Рыцарь с буйной фантазией

Калинина Дарья Александровна

– География досталась мне в нагрузку, а история – это моя будущая профессия. Я заканчиваю истфак. И потому начальство сочло, что я неплохо разбираюсь в подобной литературе.

– Вполне логично.

– Да, – кивнула Лена и сделала еще один большой глоток шипучего вина, в котором играли мириады мельчайших пузырьков. – Мне тоже так кажется.

Подруги невольно отметили, что язык у девушки и в самом деле раскрепостился. Теперь слова лились, плавно цепляясь одно за другое.

– Так вот, – продолжила Лена. – Я

стояла на выдаче, когда он подошел ко мне и сказал, что у меня удивительные глаза.

– Ого! А говорила, что отношения чисто деловые!

– Слушайте дальше! Он пригласил меня в кафе. Но я напрасно боялась, что он станет ко мне там приставать. Алексей Георгиевич говорил исключительно об истории. И исторической литературе. Также его интересовали книги по оружию. И я сначала сказала, что в этом я не разбираюсь. Но оказалось, что оружие его интересует тоже лишь в узком историческом аспекте.

– Как это?

– Ну, какой клинок или револьвер и кому принадлежал. Всякие легенды и истории, связанные с этим оружием. Понимаете?

– Думаю, да, – задумчиво кивнула Мариша.

Она и в самом деле понимала. И куда больше, чем полагала Ленка.

– И что конкретно он просил тебя узнать?

– Его интересовала послепетровская эпоха. Точней сказать, период с 1796 по 1801 год. Если вы забыли, то это как раз годы правления убиенного императора Павла Первого.

– И что, твоего знакомого интересовало оружие императора?

– Ага, – уже совершенно пьяным голосом согласилась Ленка. – Его самого и его приближенных.

– И ты ему нашла эти книги?

– Ничего сложного. В принципе это он мог сделать и сам. Или с помощью библиографа. Можно было управиться за пару часов. Нет, в кафе он меня пригласил еще и потому, что хотел сделать мне предложение.

– Ого! Даже так? Только увидел и сразу предложение?

– А ты ловкая штучка!

– Нет, не то предложение! – с досадой помотала головой Ленка. – Не то, когда дарят кольца в торте или подкидывают их в бокал.

При этом она с неприязнью покосилась на свой собственный бокал, в котором, увы, не было никаких инородных золотых, а то и с брильянтами предметов.

– Он мне сделал деловое предложение! Я штудирую для него всю эту литературу, дескать, у него самого времени нет. Да и образование подкачало. А многие книги изданы на иностранных языках. Перевода требуют.

– Что же он хотел?

– Подробностей по поводу одной шпаги. Он мне и фотографию принес. Красивая штука. Эфес особенно впечатляет. Буквально усыпан камнями. И ножны богатые. То есть ножны – это уже я сама ему показала. У него была фотография одной только шпаги.

– М-м-м! – промычала Мариша и пнула под столом Жаннин.

Та слишком таращила свои и без того огромные глазищи. Ленку в любой момент мог насторожить такой сильный интерес ее собеседниц к этой истории. А в особенности той ее части, которая

касалась шпаги. Но пинок на Жаннин подействовал лишь отчасти. Она перестала таращиться на Ленку, зато перевела взгляд на Маришу.

«Чуешь, чем пахнет? – казалось, говорил он. – Это же шпага твоего деда!»

Мариша тоже почти не сомневалась в этом. Выходит, Игрок интересуется шпагой деда. И на каких основаниях, позвольте узнать? Из одного лишь чисто познавательного интереса?

– Не верю! – вполголоса пробормотала Мариша в ответ на собственные мысли.

Ленка, которая в это время подливала себе еще вина, решила, что эти слова относятся к ней, и энергично затрясла головой.

– Я вам точно говорю! Все так и было. Он прямо затрясся, когда я ему вчера продемонстрировала парадный портрет императора, на котором была эта шпага.

– В ножнах?

– Ага. В них самых!

Мариша задумалась. Выходило, что раньше шпага была в ножнах. Но и дед говорил, что она досталась ему в ножнах. Это уже потом в руке скелета она оказалась обнаженной.

– Интересно, и куда же делись ножны?

Увлекшись, Мариша заговорила сама с собой и достаточно громко, так что Ленка насторожилась.

– Ножны? – переспросила она. – А при чем тут ножны?

Мариша трижды прокляла свой болтливый язык. А еще на Жаннин злилась.

– Понимаешь, – принялась она выкручиваться, – я просто подумала, на фотографии, которую принес тебе этот Алексей Георгиевич, шпага была без ножен. Ты сама так сказала, не отрицай.

– Ну да, сказала.

– А на портрете шпага в ножнах.

– И что?

– Где была сделана эта фотография? И почему фотограф не щелкнул заодно и ножны?

– Зачем?

– Хотя бы затем, что тебе по ним было бы легче опознать шпагу, чем по одному эфесу.

Ленка задумалась.

– В самом деле, – произнесла она. – Я по чистой случайности обратила внимание на этот портрет Павла Первого и на шпагу у него на боку. А будь у меня перед глазами ножны… Да, девочки. Это в самом деле странно!

И посмотрев на подруг глазами с такими расширившимися зрачками, что они стали словно черные тарелки с тонкой зеленой каемочкой по краям, она прошептала:

– Вы думаете, что он вор?

– Кто?

– Алексей Георгиевич! Вы думаете, что он украл эту шпагу? Одну, без ножен?

Мысль была бы интересная, кабы не одно «но». Шпага находилась в этот момент у деда. Верней, у следователя Пирожкова. Но по окончании следствия ее должны были вернуть деду. А вот ножны нет. Их возле скелета не нашли. И возникал закономерный вопрос, а не находятся ли ножны в руках уважаемого любителя истории – Алексея Георгиевича?

– Лично я думаю, что имя это фальшивое! – сказала Жаннин, когда они с Маришей ненадолго уединились под предлогом посещения дамской комнаты. – Игрок ведет свою собственную игру!