Рыцарь Шестопер. Новый дом

Соколовский Фёдор

Сам баронский замок, как и дорога к нему, оказались довольно далеко от основного тракта, ведущего к Вищину. Если ехать в столицу, то нормально, почти по пути. А вот если в другую сторону, пришлось бы давать большой крюк.

Но баронет, знающий здесь каждую тропинку, повел отряд прямиком через лес. Утверждал, что таким образом они сэкономят не менее часа. Хотя Агап Гирчин Второй настоятельно не советовал пробираться по глухим дорогам. Мол, мало ли на кого нарветесь. Но, как выяснилось гораздо позже, именно это изменение маршрута и спасло отряд из шестнадцати всадников.

Прошло всего полчаса

с момента их отъезда, как со стороны тракта к замку стали подходить воинские соединения, беря вотчину Гармашей в осаду и с ходу начиная штурм. При этом они гнали перед собой копьями парочку истерзанных посыльных, чуть раньше отправленных бароном в столицу. Иначе говоря, пришедшие вражеские силы готовы были убивать всех и вся. Подобная смута и междоусобные стычки, да еще так близко от столицы, в последние годы были большой редкостью в Великом Литовско-Новгородском королевстве. Но время от времени все-таки возникали, принося кровь, пожарища и разрушения.

В данном случае формальной причиной для штурма замка стало слишком неуважительное отношение барона Гармаша к рыцарям возле пещеры. Среди них оказался сынок соседнего барона, и, когда он, раздетый и опозоренный, прибыл домой, его папаша буквально озверел от злобы. Но все равно не пошел бы войной на соседа, если бы ему вдруг не оказали помощь своими дружинами два других барона и командующий ими граф. Все проблемы со сборами скороспелые союзники решили за ночь, и сработали с подозрительной оперативностью. Словно заранее готовились и ждали лишь подходящего повода.

Отправившиеся в Вищин всадники о начавшейся войне ничего не знали и вполне бодро, без происшествий двигались к своей цели. Имея заводных лошадей, они не стесняли себя в скорости и уже к ночи надеялись оказаться на месте. Единственное, о чем сожалел Шестопер, что не успел как следует рассмотреть столицу королевства. По дороге к тюрьме не до того было. А потом не сложилось.

Но скорее всего, подобное только к лучшему. Вон какие пауки в Слуцке собрались! Схарчат кого угодно и не подавятся. Чудо, что заступникам удалось уговорить короля о помиловании. Но та же высылка ведьмы из дворца свидетельствует, что не все и не для всех прошло гладко. Козни продолжаются, обстоятельства могут резко измениться в любой момент. И лучше находиться в провинции, чем поблизости от трона.

Во время интенсивной скачки со спутниками не пообщаешься, так что оставалось лишь с ностальгией вспоминать о лучшем спутнике и собеседнике Боджи Секаторе. Да и судьба домового вызывала досаду и неприятие.

«Неужели боевой смерчень погиб? Вернее, утонул? – размышлял Василий, непроизвольно поглаживая артефакт, который он надел на шею. При этом не забывал поглядывать по сторонам и присматриваться ко всем встречным на тракте людям. – Не верится как-то… Поэтому буду считать, что Боджи жив. Но если он жив, то почему меня не отыскал? М-да! Глупый вопрос… Как же меня смерчень отыщет, если он не ведал, куда мы с Кучей в итоге бежали? Где я могу остановиться в столице или спрятаться, Секатор тоже знать не мог. А где он меня мог ждать? Правильно: только в Вищине. Потому что в любом случае я должен вернуться в арендованный мною дом. Тогда возникают иные сомнения: сможет ли бестелесное создание преодолеть такое большое расстояние?..»

Судя

по рассказам того же Боджи о себе, он мог очень многое. Самое главное – это умение прятаться где угодно. Иначе говоря, подсаживаясь на попутные повозки, смерчень уже давно мог оказаться в граде Вищин.

Придя к такому заключению, Василий словно молитву забормотал:

– Пусть так и будет! Пусть так и будет!..

Как ни странно, едущий рядом десятник расслышал бормотание, хоть и не понял ни слова.

– Что-то не так, господин рыцарь? – крикнул он.

Пришлось успокаивающе махнуть рукой:

– Все в порядке!

Двигался отряд колонной по два. Первая пара – вояки баронские, а во второй, рядом с баронетом, еще один. За ними девицы. Следом все остальные. Грин с десятником – в предпоследней паре, как обычные воины баронской дружины. Но всем без исключения были даны четкие указания, как самим бароном, так и власнечем: в случае опасности защищать в первую очередь рыцаря Шестопера.

По причине пристяжной лошади у каждого всадника да при интервале между связками в пять-шесть метров колонна порядочно растянулась по дороге. Зато двигались легко, не мешая друг другу и проскальзывая между встречными потоками гужевого транспорта, жмущимися к обочинам. Карет попадалось мало, а вот верениц из телег хватало, как и отдельно путешествующих особей.

Но ближе к вечеру тракт стал пустеть. Караваны останавливались на ночевки, одинокие путники искали удобные трактиры для ночлега и сытной кормежки. Поэтому на роскошную карету, а также франтовато одетых воинов сопровождения обратили внимание издалека. Тот же десятник не удержался от комментария:

– Не иначе как маршал или князь со своей свитой куда-то мчится. С чего бы это на ночь глядя?

Баронет лихо встал в стременах и взмахом руки поприветствовал кого-то, выглядывающего в оконце кареты. Когда она приблизилась к концу колонны, Грин успел рассмотреть пассажирку, уловить последний взмах ее ладони, прежде чем наткнулся на взгляд человека, который тоже решил выглянуть наружу. И этот человек, несмотря на темные одежды монашеского покроя, показался странно знакомым. И не просто странно, а неприятно знакомым.

Василий чуть голову себе не сломал в попытках вспомнить, кто это и где он его видел. А спустя минуту его словно молнией ударило: это же рыцарь Жанай! Тот самый предатель, который во время облавы и поимки римских шпионов убил своего напарника на посту и умудрился сбежать из Вищина. Тот самый болгарин, который остался должен Грину Шестоперу шесть золотых и который скорее всего и нанял лучника для убийства своего кредитора. Причем не столько из-за нежелания отдавать долг нанял, сколько по истинно политическим мотивам.

Василий привстал в стременах и оглянулся: карета и сопровождавшие ее воины продолжали путь, но это еще не значило, что Жанай не опознал Шестопера. Пришпорив лошадь, Грин постарался догнать баронета. Когда догнал, оглянулся еще раз и не удержался от ругательства:

– Ничего сволочь не боится! – Потому что карета резко приняла к обочине и почти остановилась. А расфранченные вояки стали разворачиваться. – Неужели попытается устроить за нами погоню?

– Ты о чем? – озадаченно спросил Бронислав.