Рыцарь Шестопер
Шрифт:
Рыцарь покинул башню раскрасневшийся и весь в поту. Ну а сам волхв умчался в пыточные подвалы составлять список новых вопросов для пленников.
К тому моменту оруженосцы уже полностью перевезли все имущество из казармы в арендованный дом. Наняли кухарку, приходящего конюха, с трудом разместили шестерку битюгов в тесноватом для этого сарае, озаботились доставкой продуктов. Все, что смогли, разложили, развесили и начистили. Предстояла первая ночевка, а перед тем торжественный ужин. В событиях сегодняшнего дня Ольгерд и Петри не участвовали, и ничто не помешало им заниматься обустройством на новом месте.
Тем более что выезд миссии по вполне понятным
Вроде радоваться надо, что ведьма под строгой опекой, да свои проблемы решать, но Василий нет-нет да и вспоминал о девушке и начинал размышлять, как бы с ней встретиться, да наедине, и чтобы никто посторонний не помешал. А когда узнал о нанятой кухарке и о предстоящем торжественном ужине, родилась иная идея: пригласить Зареславу на трапезу при свечах. Но так, чтобы она без «хвостов» явилась и ему за это ничего не было.
А ведь клялся самому себе, что уже сегодня вечером, если ничего не помешает, вплотную займется поиском сокровищ князя Балоша. Заранее представляя все сложности подобного поиска, он прекрасно понимал, что быстро с этим делом не сладит. Если уж более шестнадцати лет кто только не искал сокровища, но ниточку к ним заметить не смог, то и в арендованном доме лазейку сразу не отыщешь.
Знать бы точно — можно и крушить каменную кладку. Но вдруг в тайнике, примерное месторасположение которого как бы известно, ничего нет? Да если еще хозяева дома в тот момент нагрянут — мало ли, может, они забыли что-то взять? Так что надо действовать не спеша, с гарантией и всеми возможными подстраховками.
Наверное, эти размышления и послужили поводом отложить поиски клада до возвращения из столицы. И мысли, особенно после визита в башню волхва, стали крутиться лишь вокруг предстоящего ужина.
Глава двадцать восьмая
НЕТ ЛУЧШЕ ДОМА СВОЕГО!
Погрузившись в любовные терзания, рыцарь совершенно забыл о своем постоянном попутчике. А тот не преминул напомнить о себе ментальным вторжением:
«Что-то я тебя не пойму. То спешил в арендованный дом для важных поисков, то вдруг встал как вкопанный и на окна терема пялишься. Что случилось-то?»
«Да ты понимаешь, как-то неудобно перед Зареславой, что приходилось ее принимать в жалкой казенной казарме. Вот я и думаю, не компенсировать ли прежние неудобства приглашением на ужин? Но так пригласить, чтобы она без графа пришла, одна…»
«Эх! Что за люди пошли? — опечалился смерчень. — Зря все-таки тебя этот старый мухомор своим посохом не поколотил, зря! И вот что скажи мне, почему тебя к этой самке тянет? Она же вампир! Она же тебя чисто случайно „опустошить“ может».
«Только вот не надо мне морали читать! — Василий не смог сдержать раздражение. — Она нормальная, хорошая девушка, и даже несчастная очень, из-за своего дара. И ей тоже хочется мужского внимания. Потому что даже вампиры желают испытать толику житейского счастья и в этом нисколько не отличаются от других людей! Ну и чего скрывать, она мне сильно нравится…»
Боджи вроде как стал деликатнее, но не отступился: «Да я в курсе всех ваших страстей, безумств и привязанностей. Но также знаю, что все быстро и навсегда забывается, стоит лишь влюбленным оказаться на расстоянии
Пытаясь убедить доминанта в своей правоте, господин Секатор в запале проговорился. Потому что Райкалин в себе не сомневался, мысли про клад он старался держать в иной половине своего ментального эго. Ни словом, ни полсловом о планах быстрого обогащения он пока домовому не обмолвился.
И тут вдруг — раз, а мелкий противный лягушонок уже все знает! Откуда, спрашивается? А не иначе как мысли подслушивает!
Между друзьями-товарищами разразился первый крупный скандал. Человек утверждал, что его незаконно прослушивают и вмешиваются в его личную жизнь. Волшебное сознание вопило, что никуда оно не вмешивалось и ничего не подслушивало. И пыталось найти правдоподобные объяснения своей необычайной информированности: «Когда сегодня перед обедом ты стоял в доме возле глухой стены, у тебя все на морде читалось, как в раскрытой книге. Ты словно кричал: вот оно, наше богатство! Бери, пользуйся на здоровье! Еще и руки так потирал, словно на тебя чесотка напала. Я припомнил, что говорили о твоем чудачестве с арендой оруженосцы, вспомнил о твоем подозрительно великом всезнайстве и сделал надлежащие выводы: за той самой стеной должен быть солидный такой клад. Очень солидный! Иначе ты бы удержал свои эмоции и мимику под контролем… Теперь все понятно? Ко мне больше претензий нет?»
Пришлось покаянно просить прощения:
«Ладно, друг, извини, сорвался…»
Но не тут-то было:
«Прощу твою бессовестную ругань только при одном условии».
«Да нет проблем, говори какое».
«Немедленно отправляемся в наш дом! Тем более что я бы там и сам хотел хорошенько осмотреться и во все щели заглянуть. — Видя, с какой неохотой доминант подчинился, поторопил: — Дал слово — держи! И бодрей, бодрей ножками перебирай. Нас ждут великие дела!»
Они уже вышли со двора, миновали наружную стражу, когда им навстречу попалась одна из наперсниц Зареславы. И Василий мысленно взмолился: «Условия я выполняю, двигаюсь в сторону нашего дома. Но несколько слов имею право сказать на ходу!»
— Сударыня! — обратился он к приближающейся девушке. — К сожалению, я не смог увидеть вашу госпожу, поэтому передаю через вас: приглашаю Зареславу ко мне на ужин через два часа. Это вон тот дом… Конечно, приглашение распространяется только на нее. Никакого графа я видеть даже не хочу!
И пошел дальше, только через пару минут оглянулся и приветливо помахал девушке рукой.
«Ну и зря, — осудил его поступок смерчень. — Ты себе только представь: гостья пришла, а тебе ее даже угостить нечем. Ты ведь совершенно не знаешь, на что нанятая сегодня кухарка способна. Вдруг она, кроме каши, ничего больше готовить не умеет?»
«М-да! Вопрос поставлен ребром и весьма своевременно… — озадачился ускоривший шаг Шестопер. — Хотя у меня есть еще целых два часа…»
«Успеешь нанять новую кухарку?» — съехидничал домовой.
«Как-нибудь разберусь. Ты занимайся осмотром всего дома, а я на кухне порядок наведу!»
Кухаркой — а по совместительству и служанкой — оказалась невероятно знойная девица лет двадцати, довольно красивая и полногрудая. Да и не сводящие с нее взгляда молодые оруженосцы всем своим видом словно говорили: «Мы готовы голодать, лишь бы эту красоту обнять!»