Рыцарь света
Шрифт:
Со стороны крепости долетел удар колокола. Похоже, в расположенном там аббатстве началась вечерняя служба. Монахи-бенедиктинцы все равно ходят на молебен, это их долг, и они будут молиться, пока им на голову не начнет рушиться крыша. Но ведь Генрих не хочет забрасывать Малмсбери камнями. Артуру это нравилось, он тоже не хотел, чтобы потревожили старую святыню и книгохранилище, где есть фолиант с упоминанием короля бриттов, чьим тезкой он был. Надо будет потом попытаться посмотреть на эту книгу. Но для этого нужно сначала попасть в замок. И когда это случится?
Артур глубоко задумался. Отметил, что ветер стихает,
Откуда-то из мрака появился Гро — мокрый, дрожащий, поскуливающий. Артур присел, накрыв его полой плаща. А тут и Рис подошел, протянул мех с пивом, сказав, что они поминают старую маркитантку Флор.
Артур отхлебнул и спросил:
— Пойдешь сегодня со мной? Мне может понадобиться помощь.
Рис проследил за его взглядом, устремленным к Малмсбери, и вздохнул.
— Метью велел приглядывать за тобой. И что бы ты ни надумал, я буду рядом.
Той ночью впервые полог палатки не сотрясался от порывов ветра. Но Артур все равно спал урывками и проснулся за пару часов до рассвета. Разбудил Риса, и они стали собираться.
— Ты бы лучше привязал пса, — заметил Артур, когда они в сероватом мраке пробирались через лагерь и Гро темной тенью маячил перед ними.
— Скулеж поднимет, — полушепотом отозвался Рис. — К тому же, если мы не вернемся, по нему могут догадаться, куда мы делись.
— Эх, Рис Недоразумение Господне! Ни на какое дело нельзя отправляться, если не веришь в удачу.
— Как тут верить? — вздохнул валлиец. — Ты такое задумал… Взлететь на замок. Знаешь, что мне тут рассказывали? Говорят, некогда в Малмсберийском аббатстве жил монах Элмер, который тоже задумал взлететь. Он соорудил себе крылья и сиганул с колокольни. Тоже, наверное, верил в удачу. Но ноги-то себе переломал. Этот случай даже запечатлели в витраже здешней монастырской церкви [83] .
83
Подобный инцидент и впрямь имел место в 1006 году. И изображение монаха Элмера до сих пор сохранилось над порталом аббатства.
— Так я же не летать тебе предлагаю, Рис, а лазить. И уж поверь, я не единожды такое проделывал, имею опыт. Да и ты неплох. Вспомни, чему нас учили фигляры, с которыми мы колесили, вспомни, сколько раз ты сам на спор забирался то по майскому шесту, то на стену шрусберийской обители.
— Я еще и по деревьям в Диком лесу лазил. Но там не было стражников, готовых метнуть в меня дротик или камень из пращи.
— Да они все спят в эту пору. Я давно за замком наблюдаю, заметил, что тамошние стражи не ждут подвоха. А время сейчас такое, когда и саламандра в огне засыпает. Послушай, как тихо.
Вокруг действительно стояла тишина. И хотя дождь по-прежнему моросил, это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось несколько дней назад. Теперь же в сумраке лагерь спал, люди попрятались под навесы, забились под телеги, всех убаюкало дремотное постукивание капель по лужам. Лишь изредка можно было различить во мраке силуэт стражника, который дремал, опершись на копье, порой слышалось
Артуру это осточертело. К тому же он понимал, что если погода наладится и дойдет до сражения, то, учитывая силы короля, это сражение может по-всякому закончиться. Не исключено, что даже поражением Плантагенета. И тогда все планы Артура на возвышение и возможность вернуть земли Гая будут разрушены. Старины Гая… Его отца. Бенедикта сказала, что, только отличившись и возвысившись, Артур сможет встретиться с матерью. А это для него было очень важно. Прожив всю жизнь в неведении, не зная, кто он и откуда, он вдруг выяснил, что у него есть мать… Что она жива, было ясно из намеков тетушки. Но почему Бенедикта просто не назвала ее? Почему говорила, что безвестного рыцаря мать не примет? Разве ей не все равно, кто он, если он ее сын?
В последнее время эти мысли очень занимали Артура. Но он верил Бенедикте. Да и сам хотел отличиться. И все же, когда Артур разделся донага и подошел к Эйвону, где с трудом можно было различить брод, когда взглянул на темную воду вперемешку со снегом… Его пронзил озноб при одном взгляде на нее. Подумалось: а за каким чертом ему все это надо? Но, видимо, уж таким он уродился — привык рисковать, наслаждаться опасностью, проверять себя: смогу ли я? Гордыня? Может быть. Но отказаться от намеченного плана Артур уже не мог. И, решительно тряхнув головой, он поднял повыше узел с одеждой, перехватил поудобнее моток веревки с кованым тройным крюком и решительно вошел в воду.
Уже в следующее мгновение он едва не задохнулся от холода, но продолжал нащупывать ногой песчаное дно. Различил слабый всплеск, когда следом двинулся Рис. Где-то позади, во мраке, тоненько поскуливал Гро, которому приказали ждать на берегу. Сейчас казалось, что и Рис поскуливает, медленно бредя в ледяной воде, чтобы не упасть под напором течения.
Они погрузились по колено, потом по бедра, по грудь. Из-за дождей вода в Эйвоне стояла куда выше обычного. Им даже пришлось немного проплыть, пока они вновь не почувствовали под ногами дно. Выбравшись на другой берег, приятели поспешили под каменный навес галереи наверху и, стуча зубами от холода, быстро оделись.
Артур пояснил, в каком месте им надлежит взбираться. Расстояние от башни до башни было достаточно большим. Пока не подошло войско Стефана, сюда даже несколько раз метали камни из фрондиболы; стену слегка повредили, и она покрылась выемками и уступами, так что взобраться по ней бывшим фиглярам было несложно. Если — да помогут им святые! — наверху не окажется стражников, они довольно быстро достигнут цели.
Святые помогли. На шедшей вдоль стены галерее было пусто. Артур правильно рассчитал, что долгая осада притупила бдительность осажденных, а непогода загнала их под кров.