Рыцарь в алмазных доспехах

Кусков Сергей Анатольевич

Музыка смолкла. Ее высочество стояла посреди сцены, бессильно опустив руки. Они устали, оба - и она, и дон Бернардо. Устали давным-давно, елозя различный материал в течение всего сегодняшнего дня. Но в момент моего прихода и сейчас это были две совершенно разные усталости. Вплоть до мгновения, как я произнес волшебное слово "Adadjio" я видел разбитых людей, готовых сдаться, капитулировать, и не делающих это на одном голом слове "надо", ввиду ответственности за взваленные на себя обязательства. Сейчас же они походили на выжатые лимоны, особенно Фрейя, но настроение у обоих было поднято до небес. Счастливые

люди, в самой отчаянной ситуации увидевшие, что смогут выкарабкаться, победить, и выкладывающие для этого все силы. Пожалуй, такой энергии, как в ту ночь, я не видел в своей творческой карьере никогда, ни до, ни после. Уже за это ее стоит запомнить, поставив в качестве примера саму себе.

Итак, рядом со мной находились усталые, вымотанные люди. Но люди безумно счастливые. И от меня требовалось, чтобы они таковыми и оставались.

– Что скажешь, Хуан?
– обернулся старик Ромеро.
– Есть замечания, предложения?

Я пожал плечами.

– Неплохо. Я бы даже сказал, отлично. Но не хватает эмоций.

Ее высочество на сцене презрительно фыркнула. Впрочем, я бы удивился, не сделай она этого. Дон же Бернардо заинтересовался.

– То есть?

Я покачал головой, словно отгоняя наваждение.

– Оставьте. Всё хорошо, просто отлично. Рекомендую отпустить вашу воспитанницу поспать перед концертом. Да и вы пару часов перекемарить успеете - силы вам сегодня понадобятся.

Глаза старика сузились.

– Хуан, я спросил тебя. Твоя задача мне ответить. В чем проблема?

– Проблема в том, что я не профессионал.
– Я выдержал его взгляд и даже попытался надавить своим.
– Я не знаю, как что надо делать правильно, как что должно звучать. Я вообще ничего не знаю!

– Но ты видишь картину так, как увидит из зала простой зритель. Неискушенный, - парировал он.
– И поэтому мне интересно знать именно твое мнение, как человека не знающего и не разбирающегося. Тебе что-то не нравится, ты что-то увидел свое, так? И я хочу это услышать.

– Нравится, не нравится...
– Я тяжело вздохнул и поднялся, намереваясь сделать самое мудрое, что только возможно - свалить отсюда. В конце концов, через несколько часов репетиция и у меня. Генеральный прогон на сцене, первой большой сцене в жизни, это вам не хухры-мухры! И тоже неплохо вздремнуть, хотя бы в машине.
– Но во-первых, кто я такой, чтобы вам что-то указывать? А во-вторых, - я бросил взгляд на во все уши слушающую нас Фрейю.
– А во-вторых, что бы я ни сказал, какую бы оценку ни дал, ее высочеству это не будет интересно. Она сделает с точностью до наоборот, а портить ей выступление мне не хочется.

– Хуан, сядь!
– голос дона Бернардо налился сталью.
– Я тебя не отпускал!

Я хотел возразить, что свободный человек, но не стал. Не дело это, ссориться со стариком на ровном месте. Наигранно вздохнул, вернулся.

– Хуан, здесь только я решаю, кто и что будет делать. И как делать.
– Дон Бернардо бросил через плечо взгляд на сцену, в котором для его воспитанницы не было ничего хорошего. Впрочем, та к таким привыкла и лишь прилежно опустила глаза в пол.
– И если мне интересно твое мнение, значит, я его выслушаю. Делать же что-либо, или не делать, соответствует услышанное моим ожиданиям

или нет - не твоя забота. Всё понял?

Я кивнул.

– Так что пересядь сюда, ко мне, и начинай излагать. А она послушает. И будет слушать ОЧЕНЬ внимательно, - вновь обернулся он к сцене и глаза его сверкнули.

Я обошел два ряда, пересел. Что ж, раз вопрос стоит таким образом...

– Итак, эмоции, - начал излагать я, призывая в помощь всё доступное красноречие.
– Ее голос не оперный, скорее очень качественная попса, и это накладывает отпечаток. Там, где оперной диве достаточно вытянуть куда-то в фальцет и одним этим раздавить слушателя, ее высочеству придется брать чем-то другим. Например, искренностью. Выжиманием ситуации. Ей должны ПОВЕРИТЬ, - сформулировал я.
– Поверить, она поет про себя и это случилось у нее в жизни. Ну, или нечто, как две капли воды похожее.

Пауза, хапнуть воздуха.

– Да, она демонстрирует профессионализм, - продолжил я, игнорируя сложенные трубочкой губки принцессы.
– Но это холодная сталь остро отточенного клинка. А я вижу эту песню в виде комка пламени, - сделал я непонятный жест перед собой.
– В виде энергии, сметающей всё на пути. Ее высочеству нужны эмоции, нужно разорвать перед зрителем душу, выставив напоказ. "Смотрите, у меня там больше ничего нет, я показала вам всё, что было!"...
– Я потерялся, дыхание сбилось.
– Дон Бернардо, - повернул я голову к старику, ища поддержки, - я не знаю, как сказать по-другому. Эмоции. Душа наизнанку... Только так. А не голое мастерство и баланс в тональностях.

Старик молчал с минуту. Наконец, поднял глаза на сцену.

– Всё поняла?

Фрейя вновь попыталась фыркнуть, но получилось у нее не очень. Видно, ее величество всё же вбила в головку дочери искусство прислушиваться к аргументам противников, признавая их правоту, даже если эта правота им очень не нравится. Государственный подход, наследница...

– Да.
– Ее высочество повесила на лицо показное безразличие.

– Эмоции, эмоции и еще раз эмоции!
– подвел итог старик.
– Ты живешь ими. Пробуем!

Он отдал команду искину, музыка заиграла вновь.

Следующие часа два я был на коне. Вот это и называется "карт-бланш", ради такого стоило заваривать всю эту кашу с музыкой и песнями.

Я "рулил" ее высочеством. Раз за разом высказывал, где и как она не права, где недотягивает. Пару раз выходил на сцену и пытался продемонстрировать, используя мимику и жесты. И она слушала, не смела даже пикнуть, старательно пытаясь выполнить все требования. Я был режиссером, и это было круто!

– ...Не верю! Вот в этом месте, второй куплет, начало. Ты лажанулась, а потом...

– ...Нет, не дотягиваешь. Голос ты вытянула, только мне все равно на голос. Я хочу не абстрактную сказку, а твою личную историю.

– ...Почти. Совсем чуть-чуть, но не хватило. В самой концовке. Не верю...

– ...Бени, может хватит?
– раздался ее полный обреченности голос, когда я почувствовал, что то ли выдохся, то ли она и вправду спела гораздо лучше.
– Всё, я не могу больше! Убери из зала этого, или я сама сейчас уйду! Уйду и не вернусь, и пусть хоть Венера с орбиты сойдет!