Рыцарь в черном плаще
Шрифт:
— Это будет забавно!
— А если он не поедет через огонь, не проедет совсем.
— Нет, нет, он не проедет!
— Поезжай!
— И я боюсь! — сказала Нисетта.
— Поворачивай, — сказал Ролан извозчику. — Проедем по другой улице.
Танцы и пение продолжались. Извозчик хотел было развернуть лошадей, но его не пускали.
— Надо проехать! — с гневом сказал Жильбер.
— Не выходи! — вскричала Нисетта.
— Не бойся.
Жильбер открыл дверцу.
— Пропустите нас, друзья мои, — сказал он.
— Прежде
— В карете есть дамы! — сказал другой.
— Пусть и они потанцуют с нами.
— Да, да! — закричали со всех сторон.
К открытой дверце подступила толпа. Жильбер не стал ждать. Он схватил высокого парня, который кричал громче других, и оттолкнул его так сильно, что тот упал на мостовую и, падая, повалил еще трех человек. Грязные ругательства послышались из толпы. С десяток человек бросились на Жильбера. Он встретил их, не отступив ни на шаг, и двое других упали возле тех, которые не успели еще подняться.
— Брат! — слабым голосом позвала Нисетта.
— Жильбер! — вскричала Сабина.
Ролан выскочил из кареты и одним прыжком очутился возле Жильбера. В эту минуту яркий свет озарил улицу: в костер подбросили охапку соломы. Громкие крики раздались со всех сторон, внутренность кареты ярко осветилась.
— Господи! — вскричала Сабина с ужасом. — Это тот самый экипаж, в котором меня везли, когда хотели убить…
Она не успела договорить, как открытая дверца захлопнулась и лошади понеслись через костер. Пылающая солома, затоптанная лошадиными подковами и каретными колесами, разбросала настоящий дождь искр. Потом яркий свет сменился темнотой. Карета, увлекаемая лошадьми, катилась по направлению к кладбищу. Жильбер и Ролан вскрикнули в один голос и бросились за экипажем, опрокидывая всех на своем пути. Но лошади скакали быстро. Карета скрылась, не было слышно стука ее колес. Жильбер и Ролан добежали до кладбища и посмотрели друг на друга со страшным беспокойством.
— Испуганные лошади взбесились, — сказал Ролан. — О, если они опрокинут карету!
— Вперед! — вскричал Жильбер, бросаясь к той улице, откуда они выбежали.
— Куда ты бежишь? — спросил Ролан, останавливая его.
— Захватить одного из тех парней, чтобы узнать, где Сабина и Нисетта…
— Ты думаешь, что это новое покушение?
— Да. Беги за экипажем!
Жильбер бросился к тому месту, где был разведен костер. Солома догорала на мостовой. Улица была пуста. Жильбер внимательно осмотрелся вокруг и не увидел никого. Он был один.
Раздалось пение петуха. Глаза Жильбера радостно сверкнули. Он повернул на улицу Трусс-Ваш. Тень возникла перед ним.
— Вы? — с удивлением прошептал Жильбер. — Вы были здесь?
— Да, — ответил голос человека, прислонившегося к двери одного дома, — я был здесь, и у меня в курятнике пятеро из тех, кто плясал вокруг зажженной соломы.
— Ты их захватил?
— Да.
— О! Ты
— Петух Яго, Индийский Петух и Черный Петух бросились по его следам.
— Тогда все идет прекрасно!
— Даже лучше, чем вы думаете. Нынешней ночью Петух Коротышка опознал трех человек, которые 30 января исчезли на улице Фран-Буржуа. Он пошел за ними со своими курицами, и теперь эти трое должны быть в наших руках.
— Любезный Б, — растроганно произнес Жильбер, — если вы у меня потребуете половину моей жизни, я отдам ее вам — другая половина принадлежит Сабине.
— Вся моя жизнь ваша, вы это знаете, и, что ни делал бы я для вас, я никогда не заплачу мой долг.
— Теперь, — продолжал Жильбер, — нам необходимы бумаги из секретного шкафа начальника полиций.
— Как их достать? — спросил Б.
— Я сам их достану.
— Когда?
— Через три дня.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно уверен, любезный Б.
— О! Вы самый великий из людей!
— А вы самый умный и самый преданный друг на свете.
Со стороны монастыря Сен-Мари раздалось пение петуха.
— Индийский Петух! — сказал Б.
— Верно, есть известие о карете.
— Не сомневаюсь. Пойдемте! И оба исчезли в темноте.
XXXVIII
Рапорт
Фейдо де Марвиль сидел в своем кабинете напротив главного секретаря Беррье. Их разделял стол, заваленный бумагами. Тут были все рапорты главных агентов, и начальник полиции с секретарем просматривал их. Фейдо взял несколько тетрадей и положил на стол перед Беррье. Тот подвинул к себе тетради, быстро пробежал глазами и взглянул на начальника полиции, который выжидающе на него смотрел. Потом они одновременно покачали головой.
— Это надолго или нет? — спросил Беррье.
— В том-то и вопрос, — вздохнул Фейдо.
— Положение чертовски затруднительное.
— Увы, к сожалению.
— Что говорит король?
— Еще ничего.
— Что говорит герцог Ришелье?
— Он сомневается.
Фейдо встал.
— Открыто объявить себя на ее стороне, — сказал он, — помогать ей освободиться от мужа — это было бы прекрасно, если бы я был уверен в продолжительности ее успеха… но если это мимолетное увлечение, интрижка…
— Причем не первая, — заметил секретарь.
— После смерти герцогини де Шатору король не любил никого… серьезно.
— Да, розовый трон прекрасной герцогини еще не занят.
— Появится ли у нас на этот раз королева по левую руку?
— Ах, если бы это можно было знать наверняка!
— Я через час был бы у нее, а муж ее остался бы в Лионе.
Фейдо медленными шагами начал ходить по кабинету.
Беррье следовал за ним глазами. Фейдо снова сел напротив секретаря.
— Перечитаем эти рапорты! — сказал он. Беррье снова взял бумаги.