Рыцарь желания
Шрифт:
— Он самый исполнительный?
— По правде сказать, совсем нет, хотя он хороший работник, — призналась она. — Но никому не хочется уезжать, когда он остается. Они боятся оставлять своих жен — у следующего ребенка могут оказаться зеленые, совсем как у Дженнингза, глаза.
Бог мой, что она такое говорит? Громкий смех Фицалана разнесся над полем. От неожиданности она вздрогнула — это показалось ей таким невероятным при его суровости. Он выглядел моложе и не таким пугающим, когда
Фицалан головой указал на третьего мужчину, работающего в стороне от других:
— Как насчет этого?
— Тайлер. Единственный, на кого можно пожаловаться, — сказала она, прищуренными глазами наблюдая за арендатором. — Тайлер не из тех, кто отличается честностью.
Они подошли к арендаторам, и Фицалан заговорил с ними об урожае и погоде. Когда они сели передохнуть, Джейми запросился остаться и «помогать» ребятишкам Дженнингза.
— Я пригляжу за пареньком, миледи, — уверил ее Дженнингз, — и до ужина доставлю в замок.
Кэтрин поблагодарила его. Она слишком поздно осознала, что остается с Фицаланом один на один.
День был чудесный, в прозрачном воздухе стали видны горы на границе Уэльса. Теплое солнце и легкий ветерок, обдувавший ее лицо, успокаивали. Фицалан стал расспрашивать ее о знатных семействах, живущих в округе, и она снова почувствовала себя легко.
Через некоторое время она рискнула сама задать вопрос:
— Я слышала, вы с севера. Вы знали Нортумберленда и его сына Перси Готспера?
— Невозможно жить на севере и не знать о Перси. — Бросив на нее пронзительный взгляд, он спросил: — Почему вас это интересует?
Не стоило ей расспрашивать о могущественном семействе, которое дважды замышляло свергнуть короля. Почему она не могла помолчать?
— Мне любопытно, вот и всё, — пробормотала она. — О них ходит столько рассказов; особенно о Готспере.
— Рассказывают, Готспер был смелым и безрассудным, — начал он скучным голосом.
И надолго замолчал, так что она решила — он не будет продолжать эту тему. Она уже начала обдумывать, что еще сказать, чтобы заполнить неловкое молчание, как он снова заговорил:
— Когда Готсперу было шестнадцать, он пришел в такую ярость после стычки с кланом Макдоналдов, что один пустился в погоню за ними в горы. — В его голосе сквозило неодобрение. — Нортумберленду и королю Ричарду пришлось уплатить огромный выкуп за его возвращение. Готспер всегда поступал необдуманно и опрометчиво; с возрастом он не изменился.
Ободренная этим подробным ответом, она осмелилась задать новый вопрос, который долго мучил ее:
— Почему, как вы думаете, Перси ополчились на короля Генриха?
Все знали,
— Перси посчитали, что Генрих недостаточно вознаградил их за поддержку, — объяснил Фицалан. — Со своей стороны король Генрих считал, что у них и так слишком много власти и имущества.
Он взглянул на нее, словно хотел убедиться, что ей это действительно интересно, а потом продолжил:
— Отношения ухудшились, когда они заспорили, кто должен получить выкуп за шотландцев, захваченных Готспером в сражении. Король настоял, чтобы деньги пошли короне.
— А как обычно поступали в таких случаях? — спросила она, не успев осознать неловкость такого вопроса.
— Обычно выкуп получал тот, кто взял заложника, но король имеет право сам решать, как поступить, — осторожно сказал он. — Могу только добавить — Готспер считал, что эти заложники заплатят ему. Это были люди из клана Макдоналдов — те самые, которые получили за него выкуп, когда он был юнцом.
Кэтрин сделала движение в его сторону.
— Готспер, должно быть, много лет ждал, чтобы заставить их заплатить за унижение.
Уильям кивнул.
— В конце концов Готспер объединился с Глендовером и открыто восстал и призвал своего отца, Нортумберленда, сделать то же самое.
Восхищенная, она задала еще несколько вопросов. Он ответил, но как-то неохотно. Когда она заинтересовалась подробностями сражений, в которых он участвовал, он остановил своего жеребца и повернулся, чтобы взглянуть на нее.
— Это вы послали весточку принцу Гарри? — В его голосе звучали удивление и некоторая неуверенность. — Получается, вы шпионили в его пользу?
— Вы считаете, что женщина неспособна увидеть то, что у нее под носом? — сказала она, прищурив глаза. — Или вы думаете, что, когда она видит это, у нее не хватит мужества сделать то, что она обязана сделать?
Кэтрин знала, что ей не следует говорить с ним так воинственно, но она ничего не могла с собой поделать.
— Я не вполне понял, что вы сделали.
Странно, он улыбался. Но настроение у нее не улучшилось. Она чувствовала себя оскорбленной.
— Вы считаете меня предательницей?
Ее голос прозвучал надменно, и она сама это почувствовала. Когда он не стал отрицать этого, она сказала:
— Вы смогли бы жениться на мне, полагая, что я поддерживала Рейберна в его действиях против короля?
Почему она посмела так дерзко говорить с Фицаланом? Рейберн за гораздо меньшую дерзость стащил бы ее с лошади и избил до полусмерти.