Рыцарь желания
Шрифт:
Она осторожно обошла большое тело, распростертое на полу, быстро натянула через голову платье и схватила свои сапоги для верховой езды и плащ.
Элис и Джейкоб ждали ее на лестнице.
— Приведите Джейми, встретимся в конюшне, — шепнула она Джейкобу.
Когда Джейкоб вышел, она повернулась спиной к Элис и приподняла волосы.
— Что случилось, миледи? — зашептала Элис, застегивая ей платье. — Куда это вы собрались?
— Иди, я спешу.
Кэтрин взяла Элис за руку и потянула ее за собой. Они не говорили, пока не
— Я еду в аббатство. Попрошу аббатису Толкотт позволить мне постричься в монахини и остаться там.
— Но вы не можете, миледи, — запротестовала Элис. — Вы замужем.
— Я буду просить о признании брака недействительным.
Вскоре появился Джейкоб со спящим мальчиком на руках.
— Позвольте мне посадить мальчика с собой, миледи, — сказал Джейкоб. — Мне легче будет держать его, если вы захотите пустить лошадей в галоп.
К счастью, на воротах оказались люди, которые долгое время служили ее семейству. Они спросили, не хочет ли она взять с собой охрану. Она отказалась. По ее приказу они открыли ворота.
Уильям неподвижно лежал с закрытыми глазами, зная, что любое движение усилит и без того невыносимую боль в голове. Ковер под ним был неприятно влажным от слюны, рот открыт, как у рыбы, — он закрыл его. Рот совершенно пересох, но ему нельзя было спешить утолять жажду, потому что еще больше он хотел облегчиться.
Он приподнялся на четвереньках, собираясь добраться до уборной.
Оглядевшись со своей позиции на полу, он попытался понять, где находится. Перед ним оказался открытый сундук с платьями, в беспорядке переброшенными через край. Он уставился на кровать и гобелен на стене.
Спальня Кэтрин. Он был в спальне Кэтрин.
Что-то в его голове стало проясняться. Он сел на пятки и попытался вспомнить все. Он вспомнил, как пил на стене. И Эдмунда с его разговорами. Когда он вспомнил советы Эдмунда закрыть глаза на то, как принц будет укладывать в постель его жену, от вспыхнувшего с новой силой гнева в голове застучало. Выходит, он явился к ней таким пьяным, что едва стоял на ногах?
Вожделение охватило его при воспоминании о ее мягкой коже, о тепле, исходившем от ее постели. Потом он вспомнил, как грубо лапал ее. Он ведь собирался, когда она будет готова разделить его ложе, быть с ней нежным. Вместо этого он распустил руки, словно она была шлюхой, бесцеремонно прижал ее к кровати, готовый овладеть ею стоя.
Уильям закрыл руками лицо. Помоги ему Бог, он не мог бы придумать худшего, даже, если бы очень хотел.
Когда он добрался до собственной спальни, то обнаружил, что Томас заботливо оставил на столике большую кружку эля и хлеб с соленым салом. Он налил в тазик воды, смыл с лица и шеи въевшуюся грязь и задумался над тем, как исправлять положение. Не важно, что она сделала, это не извиняет его. И теперь, при свете дня, он признал, что в ее поведении в обществе принца Гарри не было ничего предосудительного. Он осмотрел
Не произнеся ни слова, Томас принес дорогой темно-коричневый котарди и панталоны в тон ему. Потом помог надеть сверху широкий плащ цвета ржавчины, доходящий до колен. На его широких рукавах имелись длинные продольные разрезы от локтей до плеч, через которые проглядывал котарди.
— Не слишком ли уныло, Томас?
Знать обычно одевалась в более яркие одежды.
— Мне кажется, уныние сегодня предпочтительнее жизнерадостности, милорд.
— Томас… — гаркнул он, но тут же скривился от боли.
— Вы должны иметь спокойный и достойный вид. — Томас поджал губы и кивнул. — Да, вид кающегося грешника лучше всего.
— Хватит, Томас.
Он не думал, что неодобрение Томаса вызвано только пьянством, но не мог понять, как Томас узнал о дальнейшем его поведении. Потом вспомнил о служанке, метнувшейся из спальни Кэтрин.
Он поднял руки, дожидаясь, пока Томас закрепит на его бедрах богато украшенный камнями пояс. Так что, в конце концов, в его наряде присутствовало некоторое изящество.
— Где она?
Спрашивать об этом Томаса было мучительно для его гордости, но чем скорее он найдет Кэтрин и попытается исправить содеянное, тем лучше.
— Кто, милорд?
— Ты хорошо знаешь кто. — Уильям стиснул зубы, отчего болезненный стук в голове усилился. — Моя жена. Где она?
— Я не знаю, сэр, — отвечал Томас с раздражающим спокойствием. — Она, разумеется, не сообщила мне.
— Принеси мои башмаки, чтобы я мог пойти ее отыскать, — сказал Уильям, готовый задушить слугу.
— Вам понадобятся эти, — сказал Томас, подавая ему высокие сапоги для верховой езды.
— Как! Она уехала из замка? — спросил Уильям. — Я думал, ты не знаешь, где она.
— Я и не знаю, — отвечал Томас, помогая Уильяму натянуть сапоги. — Но я слышал, как она ночью уезжала верхом.
— Что? — вскричал Уильям. — Когда это было?
— Я так понял, что она уехала вскоре после того, как вы отправились спать, милорд.
В голосе Томаса слышалось много недосказанного. Уильям притянул слугу за тунику к своему носу.
— Куда она отправилась?
Томас остался невозмутим.
— Полагаю, надо спросить у экономки.
Потом, как если бы вспомнил, добавил:
— Я слышал, что леди сопровождал Джейкоб.
— Кто еще с ней был?
— Никого, только Джейми.
Помоги ему Бог, она уехала ночью в сопровождении одного лишь старого слуги. Это совершенное безумие. Он бросился вниз, чтобы отыскать Элис. Только ли его поведение заставило Кэтрин бежать, или она планировала улизнуть, чтобы присоединиться к своему любовнику?