Рыцарь
Шрифт:
— Просканируйте и убедитесь, — сказала я, следуя за ними. — Никаких ошибок.
— Никаких ошибок, — хором повторили Джораг и Гаренше.
Врег и Джон шли сразу за мной, и я чуть задержалась, взяв Джона за руку с другой стороны. Увидев, как при этом улыбнулся мне Врег, я улыбнулась в ответ
— Эй, — позвала я, слегка тряхнув его ладонью. — Ты в порядке, Рыцарь?
Джон посмотрел на меня.
Он кивнул, но я видела боль в его свете.
Прежде чем я успела задаться вопросом, стоит ли как-то ему помочь, Врег окружил его своим светом и крепче обхватил рукой. Почувствовав, как свет Джона устремляется в свет другого видящего, а также облегчение, последовавшее за этим, я кивнула и отпустила его ладонь.
Взглянув на Врега, я увидела, что он снова улыбается мне. Он послал мне импульс тепла, пока я ещё смотрела на него.
«Спасибо, принцесса… я перед тобой в долгу».
Я невинно улыбнулась. «За что же это, брат Врег?»
Он закатил глаза, щёлкнув языком.
И он прав. Я прекрасно понимала, что он имел в виду.
Посмотрев вперёд, я наблюдала, как Ревик выходит в красноватый свет заката за дверью особняка. Затем они повели его по подъездной дорожке, и я зашагала быстрее, чтобы нагнать их. Я пошла справа от Гаренше, подстраиваясь под его шаги, и поднесла ладонь к глазам, пытаясь увидеть авианосец, который должен подходить к этой части полуострова.
Покосившись на земляную тропу, ведущую к воде, я задалась вопросом, не станут ли люди из деревни чинить нам проблемы
Оказывается, мне не нужно было беспокоиться.
Джон заметил первым.
— О боги…
Он остановился как вкопанный на середине скользкой, похожей на стекло подъездной дорожки. Я обернулась и увидела, что он смотрит на земляную тропу, которая вела в деревню.
Тогда я её увидела.
Мы все стояли неподвижно и смотрели, как женщина, спотыкаясь, вываливается из белёного каменного домика. Она стискивала своё горло, кашляя какой-то тёмной жидкостью — должно быть, кровью. Прямо на моих глазах она повалилась в грязь, рухнула ниц, никак не попытавшись замедлить падение.
Посмотрев вокруг, я заметила остальных.
Тела лежали на порогах, возле домов.
Я видел тело ребёнка в загоне для коз, где животные тревожно блеяли и дёргали привязь. Я видела седого мужчину недалеко от входа в гасиенду, словно он шёл к хозяину, чтобы попросить о помощи.
Я смотрела на землю и тела, и это тошнотворное ощущение в моём нутре усилилось. То же ощущение, которое я подавляла с тех самых пор, как мы впервые вошли в парк Золотые Ворота в Сан-Франциско.
Я вспомнила слова Йозефа с его бриллиантовым зажимом для волос и осознала, что всё станет только хуже. Намного, намного хуже.
Последние несколько лет я дурачила себя мыслью, что могу как-то предотвратить это или, может, отложить на несколько сотен лет. Но оно здесь.
Смещение наконец-то наступило.
Продолжение следует…