«Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов

Печников Борислав Алексеевич

Необходимо сказать, что рыцари, находясь на Мальте, не только исправно питались и не менее истово молились. Они совершали и своеобразный искус: «караван». Борясь против «магометанского исчадия», иоанниты обучались военному делу и должны были не менее двух с половиной лет проплавать на орденских галерах, что и называлось «совершать караван».

После того как новициат удовлетворял требованиям, предъявлявшимся к нему строгими орденскими статутами, его принимали в ряды рыцарей Мальтийского ордена с соблюдением соответствующих торжественных ритуалов. Ещё до посвящения в рыцари кандидат принимал обет послушания,

целомудрия и бедности, давал клятву отдать свою жизнь за Иисуса Христа, за знамение животворящего креста и за своих друзей, исповедующих католическую веру. Отсюда вытекало, что рыцарь Мальтийского ордена не только не мог жениться, но и не имел права пользоваться услугами по хозяйству в своём доме родственницы, рабыни или невольницы моложе 50 лет. Получив рекомендации кого-либо, имевшего рыцарское звание, и подтвердив своё благородное происхождение, новициат ждал того дня, когда состоится его посвящение в рыцари Мальтийского ордена.

Процесс приёма проходил весьма своеобразно, о чём достаточно подробно рассказал в своих записках Е. П. Карнович.

Вступавший в ряды рыцарей-монахов до начала обедни должен был прибыть в церковь в широкой неподпоясанной одежде, что, по-видимому, символизировало ту полную свободу, коей новициат наслаждался до посвящения в рыцарское достоинство. Будущий кавалер становился на колени, а принимавший его в орден давал ему зажжённую свечу и вопрошал:

– Обещаешь ли ты иметь особое попечение о вдовах, сиротах, беспомощных и о всех бедных и скорбящих?

Как видим, первый вопрос был о милосердии, бывшем когда-то первопричиной возникновения духовно-рыцарских братств.

Конечно, неофит отвечал на первый вопрос положительно, но по установленной форме, без какой бы то ни было отсебятины.

После чего приниматель передавал ему меч со словами:

– Меч сей даётся тебе для защиты бедных, вдов и сирот и для поражения врагов католической церкви. – При этом посвящаемый получал три удара по правому плечу обнажённым мечом плашмя.

Рыцарь торжественным голосом вещал:

– Такие удары наносят бесчестье дворянину, но они должны быть для тебя последними.

Вытерпев довольно ощутимые удары по своему телу, неофит вставал с колен и трижды потрясал мечом, вселяя страх и трепет в противников католической церкви и Мальтийского ордена.

По окончании обряда приниматель вручал новициату золотые шпоры:

– Шпоры сии служат для возбуждения горячности в конях и постоянно должны напоминать тебе о той горячности, с какой ты должен теперь исполнять даваемые тобой обеты. Золотые шпоры, которые ты наденешь на свои сапоги, могут быть и в пыли, и в грязи, но означает сие, что ты должен презирать сокровища, не быть корыстным и любостяжательным.

После обедни на ритуал приёма неофита наводили последний глянец. Принимаемый восклицал:

– Имею твёрдое намерение вступить в знаменитый орден святого Иоанна Иерусалимского.

На это приниматель:

– Хочешь ли ты повиноваться тому, кто будет поставлен над тобой начальником от имени великого магистра?

– Обещаю лишить себя всякой свободы.

– Не сочетался ли ты браком с какой-нибудь женщиной?

– Нет, о высокочтимый!

– Не состоишь ли ты порукою по какому-либо долгу и сам не имеешь ли долгов?

– Нет, о высокочтимый!

Новициат клал

руку на раскрытый «Служебник» и произносил:

– Клянусь до конца своей жизни оказывать безусловное послушание начальнику, который будет дан мне от ордена или от великого магистра, жить без всякой собственности и блюсти целомудрие.

На первый раз, показывая своё беспрекословное повиновение, неофит должен был по приказу принимателя отнести «Служебник» к престолу и принести его оттуда на прежнее место. Затем он читал подряд 150 раз «Отче наш» и столько же раз канон Богородицы. Трудно сказать, не запинался ли будущий монах-рыцарь, извергая из своих уст без привычки такое обилие слов, но можно поручиться, что к концу этой процедуры все без исключения участники с трудом скрывали зевоту и в сердцах проклинали создателя такого нелепого ритуала.

У принимателя был заготовлен и ещё один сюрприз:

– Воззри на сие вервие, бич, копьё, гвоздь, столб и крест. Воспомни, какое значение имели предметы сии при страданиях Господа нашего Иисуса Христа. Как можно чаще думай об этом.

С этими словами он набрасывал принимаемому верёвку на шею:

– Это ярмо неволи, которое ты должен носить с полною покорностью.

И наконец под пение псалмов рыцари облачали новициата в новенькое орденское платье и каждый троекратно целовал в губы своего нового собрата (помнится, различного рода поцелуи лиц одного пола были инкриминированы ордену рыцарей Храма, что отягчило его положение).

Вервие сие было единственным, что сохранилось на протяжении веков из прежней одежды иоаннитов. Их средневековые тяжёлые железные доспехи претерпели метаморфозы и к XVIII в. обернулись модными французскими кафтанами из бархата и шёлка. Стальные неуклюжие шлемы или грубые чёрные клобуки были заменены щегольскими беретами с пёстрыми страусовыми перьями, появились пудреные парики с надушёнными локонами и красивые треуголки с плюмажем. Мальтийцы сверкали изящными золотыми галунами и бриллиантовыми аграфами. Даже грубые ремни, поддерживавшие когда-то рыцарскую броню, за неимением таковой уступили место уборам из кружев и батиста.

Как отмечает Е. П. Карнович, обычный свой наряд – красные супервесты и чёрные мантии с нашитыми на них крестами из белого полотна – рьцари-иоанниты надевали только в торжественных случаях, то есть так редко, что, собираясь вместе в этих одеяниях, не узнавали друг друга.

«Рыцари церкви» всё больше и больше отступали от своих древних учреждений, атрибутов и ритуалов, и уже в XVIII в. на рыцарей Мальтийского ордена начали смотреть как на людей сугубо светских, думавших лишь о мирской жизни, а не как на монахов, посвятивших себя милосердию и опасным походам против мусульман и корсаров.

В XIX в. захиревший после смерти Павла I орден постепенно потерял свои земли во многих европейских государствах, в частности в Баварии, Пруссии, Вестфалии и др. В 1834 г. резиденция Мальтийского ордена утверждается в Риме, а в 1839 г. папа Григорий XVI восстанавливает великое приорство королевства Обеих Сицилий. Примеру понтифика последовали австрийский канцлер Клеменс Меттерних, создавший ломбардо-венецианское приорство, и прусский король Фридрих-Вильгельм IV, в 1852 г. восстановивший орден в Бранденбурге, однако без предоставления ему прежних поместий и земельных угодий.