Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.
Шрифт:
В начале XIV в. Малая Азия оказалась разделена между дюжиной независимых турецких эмиратов. Османский эмират был пока второстепенным по сравнению с береговыми эмиратами юго-западной части полуострова — Айдыном (который владел Смирной) или Ментеше, занимавшимся пиратством в Эгейском море. В союзе с Венецией или франками из княжества Ахайя госпитальеры добивались значительных успехов: в 1312 г., в 1318–1320 гг., в районе Хиоса или близ берегов Родоса. Эмират Ментеше в конце концов согласился на перемирие, что обеспечило Родосу спокойствие. Однако эмират Айдын оставался опасным, пока им правил Умур-паша (1328–1348) [801]. Морская лига, созданная под патронажем папства и включавшая Ахайю, Кипр, Венецию и Родос,
После 1350 г. Османский эмират стал доминирующим. Мелкий континентальный эмират около 1300 г., он сначала подчинил своих турецких соперников на побережье Мраморного моря, а с 1354 г. закрепился в Европе. Под предводительством Мурада I османы очень глубоко проникли на Балканы, нанесли сербам поражения на Марице в 1371 г. и при Косово в 1389 г. и присоединили Болгарию. Западные крестоносцы во главе с Иоанном Бесстрашным, сыном герцога Бургундского Филиппа Храброго, в союзе с армией короля Венгрии Сигизмунда были разгромлены султаном Баязидом I при Никополе 25 сентября 1396 г. [802]Новый магистр госпитальеров Филибер де Найяк (1396–1421) вынужден был отправить флот вверх по Дунаю. Он смог спасти лишь уцелевших.
Папство также уговаривало госпитальеров вмешаться в события в Греции, чтобы защитить франкское княжество Ахайю, которому угрожали турки с северо-востока, а также греки византийского деспотата Морея с юго-востока (Мистра, Монемвасия). Папа Иннокентий VI, найдя, что госпитальеры действуют против турок несколько «вяло», побуждал их вторгнуться непосредственно в Анатолию, а потом, два года спустя, внушал им мысль закрепиться в Ахайе [803]. В 1375 г. к этому плану вернулся Григорий XI: задача состояла в борьбе «с турками для частичного освобождения Греции, и император Константинополя обещал передать государю папе город Фессалоники и другой город, который бы держали братья Иерусалима и где находилась бы их резиденция» [804].
Хуан Фернандес де Эредиа, друг Григория XI, став в 1377 г. магистром ордена, принялся воплощать эти замыслы в жизнь. Он взял в аренду на пять лет княжество Ахайю у королевы Джованны Неаполитанской, которая была сеньорой княжества, и в следующем году высадился в Эпире. Но его победили и взяли в плен албанцы — первая чисто госпитальерская операция после завоевания Родоса закончилась провалом; поэтому аренду княжества Ахайи в 1382 г. не возобновили [805].
В конце XIV в. Филибер де Найяк бросил госпитальеров в бой одновременно на всех фронтах. После разгрома при Никополе он вступил в переговоры с Баязидом о выкупе взятых в плен франкских вождей. Он занял Коринф, которому тогда угрожал тот же Баязид, и купил с согласия императора Мануила II, укрывшегося в то время на Родосе, греческий деспотат Морею. Вместе с маршалом Бусико, старым крестоносным «рубакой», который тогда управлял Генуей от имени короля Франции, Найяк нанял два корабля, которые разорили Бейрут и Триполи на территории мамелюков. Венеция, всегда бдительно охранявшая свои торговые интересы, была этим очень раздосадована, и госпитальеры, опять-таки вместе с «генуэзцем» Бусико, столкнулись в 1403 г. с Венецией в сражении при Модоне.
В 1402 г. в Эгее и Турции произошли неожиданные потрясения. Монгольский вождь Тамёрлан победил турок при Анкаре и взял в плен Баязида, который в плену и умер. Османское владычество в Малой Азии рухнуло. Запад не воспользовался этим, и османы сумели удержаться на Балканах. В этом деле госпитальеры потеряли Смирну, но выиграли лет двадцать передышки в борьбе с османами. Они снова приобрели плацдарм на азиатском берегу, оккупировав Бодрум. В 1403 г. они заключили мир с египетскими мамелюками и смогли открыть консульства в Египте и Палестине, в Рамле и Иерусалиме, однако не вернули себе в последнем прежней роли защитников паломников [806]. Поскольку турки
Пираты в Эгейском море появлялись то и дело. Тамошнее пиратство имело две формы: нападения на купеческие суда с их грабежом или же набеги на побережья. В этих акциях участвовали турки, генуэзцы, венецианцы и родосцы, а в числе последних братья Госпиталя, сбывая впоследствии свои трофеи на рынках Родоса, Хиоса, Негропонта (острова Эвбеи) или других. Орден Госпиталя пытался не допустить участия кораблей острова в операциях против дружественных стран, таких как эмират Ментеше. В 1403 г. возвращение Египту захваченной лодки стало исходной точкой для мирных переговоров с мамелюкской властью.
Каперство ( course) — это не пиратство. Каперы действовали с разрешения государства и под его контролем.
Родос начал каперскую войну, чтобы защитить свои территориальные воды, то есть зону, простиравшуюся от Хиоса (который находился в руках генуэзцев) до острова Кастеллорицо. Родосское каперство отчасти возникло из нападений на тех, кто вторгался в это пространство. В XV в. Родосу удалось сделать эту зону почти неприступной [807].
Первый документ, недвусмысленно свидетельствующий о родосском corso, — разрешение, выданное в 1413 г. лейтенантом Филибера де Найяка двум госпитальерам языка Франции, владельцам галиота, заниматься каперством при условии, что они будут нападать только на врагов христианской веры [808]. В XV в. орден поощрял инициативу тех из своих членов, кто имел собственные корабли; в конце века насчитывалось 53 рыцаря, владеющих судами, в основном небольшого размера [809]. В 1503 г. орден заключил сделку с одним корсаром — он обязался принять участие в расходах на снаряжение корабля и поставить часть экипажа, за что должен был получать треть добычи [810]. Corsoи в самом деле предоставлял средства родосскому государству, и в 1521 г. эти средства якобы составляли половину финансовых доходов острова [811]. Обычно корсары Госпиталя нападали на малые суда, главным образом на те, которые перевозили зерно. Но порой атаковали и большие нефы, как произошло в 1507 г. с большим генуэзским нефом, имевшим на борту 600 выходцев из Магриба, в том числе и богатых купцов. Добыча оказалась исключительной [812]. Родосские корсары не должны были нападать на христианские суда, но разве в этом случае нельзя было сказать, что генуэзское судно поощряло торговлю с неверными? Удобное оправдание! Но и такого не было, когда в 1460 и 1464 гг. атаке подверглись венецианские суда. Корсары также не должны были захватывать христианских рабов, и, однако, греки и христиане понтийских областей были не редкостью на родосском рынке, тогдашнем центре работорговли. Родосская экономика отчасти функционировала за счет рабского труда, и с 1481 г. — все в большей степени. Госпитальеры, ведя переговоры с турками и мамелюками об освобождении рабов-христиан, предлагали обмены. Одной из миссий гарнизона замка Святого Петра в Бодруме был прием беглых рабов-христиан из Турции [813].
Каперство было доказательством верности ордена своей миссии, которое он предъявлял Западу. У госпитальеров не было средств для ведения непрерывной наступательной войны со своими противниками. Папство хорошо это знало и давало ордену право заключать с неверными перемирия и торговать с ними, но не разрешало выдавать неверным христиан и платить им дань. Так, магистр ордена отказался платить дань, которую в 1454 г. потребовал султан Мехмед II, потому что, по его словам, «их земля принадлежит папе, который им запрещает платить дань». За счет военно-морских сил и corso, за счет смекалки и умения использовать благоприятный случай госпитальерам до 1522 г. удавалось сдерживать своих противников.