Рыцари Нового Света

Кофман Андрей

Карта Америки 1544 г.

Но колонизаторский аспект конкисты отнюдь не исчерпывается строительством городов и поселений. В 1540 г. открыта типография в Мехико, в 1551 г. основан университет Сан-Маркос в Лиме. Произведено территориально-административное деление колоний: два вице-королевства, Перу и Новая Гранада, три генерал-капитанства (Санто-Доминго, Гватемала и Новая Гранада, включившая в свой состав территории нынешних Колумбии и Венесуэлы), и две аудьенсии, Ла-Плата и Чили. Установлена твердая власть на местах, утверждены и неоднократно скорректированы Законы Индий, налажен бюрократический аппарат управления, распределены

земли и индейцы.

Столь же внушительные результаты достигнуты и в деле христианизации индейцев. Так, например, первые миссионеры прибыли в Мексику в 1524 г., а через семь лет архиепископ Новой Испании Хуан де Сумаррага сообщал королю, что за это время одни только францисканцы обратили в христианство миллион индейцев. К концу века в Мексике находилось тысяча францисканцев, шестьсот доминиканцев, восемьсот августинцев, четыреста иезуитов и четыреста пятьдесят монахов других орденов; было создано четыреста монастырей и огромное количество «кофрадий», религиозных братств. Конечно, наивно было бы предполагать, будто туземцы с легкостью откажутся от своих богов, которым поклонялись их предки. Фактически туземцы исповедуют двоеверие, неискоренимое до сих пор, — то есть поклонение Христу и Деве Марии причудливо сочетают с языческими элементами. Следует подчеркнуть, что в деле христианизации конкистадоры сыграли особую роль: они воочию явили индейцам «слабость» их богов. Когда индеец видел, как рушатся его идолы и оскверняются его алтари, а святотатец остается безнаказанным — он испытывал сильнейший психологический шок, его вера давала трещину. Так меч прокладывал путь проповеди.

Миссионеры не только наставляют покоренных индейцев в христианской вере — они обучают их испанскому и латыни, игре на европейских музыкальных инструментах, привлекают для строительства церквей и оформления интерьеров. При монастырях возникают школы для индейцев. В школах, созданных Педро Гентским в Мехико в 1529 г., училось около тысячи индейцев. В том же году в Тескоко основана первая женская школа для дочерей индейской знати, а в 1534 г. вице-король Антонио де Мендоса и архиепископ Сумаррага создали колехио Санта-Крус-де-Тлателолько для мужских отпрысков индейской знати, где те фактически проходили университетский гуманитарный курс. В 1537 г. Мендоса обращается к Карлу V с просьбой разрешить ему открыть высшее учебное заведение для туземцев, ссылаясь на их незаурядные способности в обучении. История донесла до нас множество восторженных отзывов о необыкновенной восприимчивости индейцев к европейским языкам. Но мы не станем приводить эти отзывы; лучше сошлемся на документ куда более убедительный в силу своего жанра — а именно донос.

В октябре 1541 г. один из советников вице-короля Новой Испании жаловался императору, что индейцы научились великолепно читать, писать и играть на музыкальных инструментах; мало того, «есть среди них юноши — и число их с каждым днем возрастает, — которые говорят на латыни столь изысканной, что не уступят Цицерону». Индейцы, сетует советник, показывают чудеса в обучении и быстро оставляют позади своих наставников. Недавно он побывал в одной из монастырских школ и был потрясен, с каким знанием дела индейцы дискутируют по самым тонким вопросам христианского вероучения. Необходимо прекратить все это, взывает советник, «иначе эта земля превратится в пещеру сивилл, а все ее обитатели — в духов, погруженных в теологические проблемы».

Сказанное не должно создавать «розовых» представлений о положении коренного населения Америки, где тысячи и тысячи индейцев были убиты, проданы в рабство, гнули спины на плантациях и рудниках. Вместе с тем было и такое лицо у конкисты, этого Двуликого Януса.

Силы конкистадоров

Итак, бегло подытожив результаты конкисты, обратимся к другому вопросу: а какими, собственно, силами все это было сделано? Разумно предположить: чтобы выполнить в столь краткий исторический срок столь грандиозные задачи и достичь таких впечатляющих результатов, нужно огромное количество народа. Из этого разумного предположения и сложилось расхожее представление об «ордах» испанцев, вторгшихся в Америку. Сколько же их было на самом деле? Можем ли мы об этом судить более или менее точно?

Да — по двум источникам. Первый из них — дошедшие до наших дней списки пассажиров, отбывавших в Новый Свет. Дело в том, что в колониальную эпоху в Америку из Испании можно было отправиться лишь с высочайшего соизволения властей, и особенно строго это правило соблюдалось на заре колониальной эпохи. В 1503 г. для управления заокеанскими территориями

в Севилье была создана Торговая палата, позднее преобразованная в Королевский Совет по делам Индий. А в XIX в., когда «Индии» сами занялись собственными делами — то есть сбросили ярмо испанского владычества — этой бюрократической организации, накопившей за три столетия тонны бумаг, не осталось ничего иного, как стать бесценным архивом. И в этом архиве частично сохранились поименные списки тех, кому было дозволено ехать в Новый Свет, начиная со второй экспедиции Колумба. Разумеется, находилось немало и таких, кто проникал в Индии нелегально, но их в любом случае было не большинство. В 40-е гг. XX в. «Каталог пассажиров в Индии» был издан в Испании, и автору посчастливилось держать в руках эту библиографическую редкость.

К сожалению, история не донесла до нас полных списков пассажиров: мало того, что списки сохранились лишь с 1509 г., — за некоторые годы данные неполны, а за некоторые вообще отсутствуют. Могут ли в таком случае списки пассажиров дать возможность судить о количестве эмигрантов? Могут. Разумеется, речь идет не о сколько-нибудь точных цифрах, а лишь о приблизительных. К счастью, за два года сохранились, судя по всему, относительно полные данные, которые и дают основу для вычислений. Следует оговорить при этом, что эмиграция в эпоху конкисты прошла три этапа: начальный, до 1521 г.; после открытия и завоевания государства ацтеков количество эмигрантов увеличивается; и еще больше разрастается поток переселенцев, привлеченных баснословными богатствами империи инков.

В списках пассажиров относительно полными можно счесть данные за 1513 г. — 728 имен и за 1535 г. — 2214 человек. Для периода с 1521 по 1533 г выведем среднее арифметическое и получим около полутора тысяч человек в год. Возьмем пусть даже эти, максимальные, значения, умножив их на количество лет, и получим для первого периода эмиграции цифру тринадцать тысяч человек, для второго — восемнадцать тысяч, для третьего — пятьдесят тысяч. Получается, что в эпоху конкисты, то есть до 1556 г., в Америку эмигрировало около восьмидесяти тысяч человек. Добавим к ним «нелегалов», — но их не могло быть больше тысяч десяти. Всего же, по наиболее взвешенным оценкам историков, к началу XVII в. в Америку эмигрировало около двухсот тысяч человек, так что полученные данные на период конкисты (скорее всего, завышенные) в целом приближаются к этим цифрам. А теперь пусть читатель обозрит карту Америки от реки Колорадо до Огненной Земли и попробует представить себе эти пространства и расстояния. Даже если испанцев было сто тысяч — это все равно «капля в море» враждебных девственных земель!

К тому же не забудем учесть чрезвычайно высокую смертность среди колонистов и колоссальные людские потери в ходе экспедиций. Педрариас Давила привез в Золотую Кастилию полторы тысячи человек — через два месяца семьсот из них умерли от голода и болезней. История отнюдь не исключительная, губернатор Санта-Марты воспретил звонить в колокола по усопшим, ибо каждодневный погребальный звон ввергал колонистов в отчаяние. Именно в первые два-три месяца происходил жестокий естественный отбор, когда умирал каждый пятый, а то и каждый третий из вновь прибывших; зато выжившие становились, как кремень. Потери в экспедициях нередко тоже оказывались весьма значительными. В «Ночь печали» во время бегства из Теночтитлана Кортес потерял от шестисот до восьмисот соратников-испанцев; из трехсот человек экспедиции Нарваэса в Мексику добрались четверо; из восьмисот воинов Кесады в страну чибча-муисков пришли сто шестьдесят; из девятисот пятидесяти конкистадоров Сото восвояси возвратилось триста одиннадцать человек — примеры можно множить и множить. Наконец, часто колонисты не выдерживали тягот Нового Света и возвращались в родную Испанию.

Из восьмидесяти — ста тысяч переселенцев, понятное дело, лишь меньшинство непосредственно участвовало в исследовании и завоевании Нового Света, ведь, не считая женщин и людей невоенных профессий, в Америке проживали и оседлые колонисты. Так сколько среди эмигрантов было собственно конкистадоров? Об этом позволяют судить дошедшие до нас точные сведения о количественном составе всех сколько-нибудь значительных экспедиций (у конкистадоров дело учета и контроля было поставлено на хорошую ногу). Так вот, суммировав данные по Северной Америке, мы получили цифру приблизительно в четыре с половиной тысячи человек; по Южной Америке — около шести тысяч. Всего — тысяч десять. Уже сделав эти подсчеты, автор нашел им подтверждение в книге мексиканского историка Хосе Дурана, который пишет: «Вполне понятно, что конкисту совершили немногие тысячи воинов, их было, может, тысяч десять».