Рыцари плащаницы
Шрифт:
12.
Рено и в самом деле просиял, узнав от Козмы, что Иоаким женат.
– Я люблю баронессу! – воскликнул радостно. – С того момента, как впервые увидел. Она такая красивая!.. К тому же умная, добрая… Пока барон был жив, я мог только тайно вздыхать. Но теперь, когда барона нет… Госпожа знает о моей любви, и она будет моей!
– Женившись на ней, ты станешь бароном? – поинтересовался Козма. – Такое возможно?
– В Леванте возможно все! Гвидо де Лузиньян, женившись на принцессе Сибилле, стал королем Иерусалима. По нашим обычаям овдовевшая баронесса должна найти себе мужа
"Создали проблему! – вздохнул Козма. – Хотели как лучше…"
– Мы пробудем в Азни с неделю, пока не поправится Роджер, – сказал он вслух. – После чего двинемся дальше. Сопроводив Роджера, мы с Иоакимом отправимся в порт, откуда морем – в свою землю. Тебе недолго ждать, рыцарь!
Довольный Рено охотно показывал гостям замок, то опускаясь в подземелья, то взбираясь на стены. Плотно пообедавшему Козме было тяжело следовать за юношей по крутым лестницам, но он мужественно терпел, обливаясь потом. Зато Ярукташ, тенью следуя за господином, интересовался всем. Рено это не смущало.
– Покойный барон любил показывать замок сарацинам, – спокойно сказал оруженосец, когда Козма недовольно покосился на евнуха. – Несколько раз они подступали к Азни, и барон всегда приглашал эмира или атабека внутрь. Стены замка сложены из огромных камней; они высоки и стоят на скале, подкопать нельзя. Осадную башню негде поставить: снаружи нет ни одной подходящей площадки. Если подвести к воротам таран, сверху на него будут лить смолу и бросать факелы – все сгорит. На стенах и в башнях полно камней – бросать на врагов; есть тяжелые арбалеты и камнеметы. Увидев все это, сарацины всегда отступали.
– Никто не пытался взять измором? – поинтересовался евнух.
– При отце покойного барона, говорят, было, – ответил Рено, – но это бессмысленно. Селения далеко, и войско, осадившее Азни, быстро ощутит нехватку продовольствия. И воды. Единственный родник находится внутри стен, вода из него изливается в трещину и выходит наружу далеко в горах. Старый барон с умом выбирал скалу. Запасы продовольствия в замке огромные, их постоянно обновляют. Полгода можно продержаться. Столько ни одно войско у стен ждать не сможет!
– Салах-ад-Дин сумел бы! – заметил Ярукташ.
– Султан не придет сюда! – весело сказал Рено. – Триполийское княжество он оставил в покое. Султан дружил с покойным Раймундом, теперь, говорят, вдова князя ведет переговоры с Саладином. Сарацин на нашей земле нет. К тому же Саладину не до Азни. Он не все еще Иерусалимское королевство занял.
"Не слишком ты о королевстве горюешь! – подумал Козма неприязненно. – Феодалы! Они друг с другом и без сарацин воевали".
Под конец осмотра Рено повел их в донжон. Квадратная, мрачная башня серой громадой возвышалась посреди двора замка, словно утверждая могущество грозных баронов над завоеванной ими землей. В донжоне оказалось три этажа, каждый из которых был снабжен дверью и решеткой, имел бойницы и кладовые с припасами – барон к защите замка относился серьезно. Козма
– По приказу барона я следил за состоянием башни, – пояснил он в ответ на утомленные взгляды гостей. – Воду здесь меняют раз в неделю, продукты – два раза в месяц. Я проверяю.
Козма подошел к зубцам на южном краю площадки. За стенами, сколько хватало взора, расстилалась пустынная долина.
– Ни полей, ни дерева, – подтвердил его мысль подошедший Ярукташ. – Хотя земли много.
– Барон запрещал сеять, – пояснил Рено. – В пшенице можно спрятаться, кроме того, это еда для воинов и корм для их коней и верблюдов. С масличными деревьями и того хуже – пойдут на изготовление осадных орудий. В Азни хватает земель. Наши селения приносят сорок тысяч безантов в год.
"Вот на что нацелился! – подумал Козма. – Поэтому не горюешь, что Иоаким увел баронессу в спальню. Главное, чтоб иноземец подлый не прикарманил баронство. За сорок тысяч можно не только нож бросить…"
Ярукташ тем временем заинтересовался тяжелым крепостным арбалетом, установленном на деревянном станке. Покрутил ручку натяжного механизма, попробовал спусковой рычаг и даже приложился к оружию, целясь куда-то вдаль.
– Барон привез из Триполи весной, – снисходительно сказал Рено. – Когда испытывали, бросал стрелу на четыреста шагов. Смотрите, какую!
Оруженосец взял из стопки в углу стрелу, показал гостям. Толщиною древка и величиной острого стального наконечника стрела больше походила на дротик, только с оперением.
– Пробивает щит и панцирь всадника одновременно! – с гордостью сказал Рено. – Арбалет нарочно на донжоне поставили. Пусть только кто к стенам подъедет!
– Для начала попасть нужно! – усмехнулся Ярукташ.
Рено вдруг погрустнел.
– Были у нас два стрелка, они били в сноп пшеницы за триста шагов. Под Тивериадой сгинули…
Когда гости с хозяином спустились во двор, евнух спросил невинно:
– Подземный ход в замке есть?
– Зачем он здесь? – сказал Рено, отводя взгляд. – Не нужен! Да и как пробить его в сплошной скале?
– Лжет! – безапелляционно сказал Ярукташ, когда бывший оруженосец ушел. – В каждом замке есть подземный ход!
– Тебе он зачем? – сердито спросил Козма. – Сбежать хочешь?
– Я поклялся на Коране, – обиделся евнух, – что буду служить своему новому господину Роджеру до тех пор, пока он будет того желать. К тому же коня через тайный ход не проведешь, а пешком далеко не уйти. Я не хочу занять место в подземелье рядом с другими пленниками!
– Для чего тебе ход?
– Когда живешь в замке, где в господ бросают ножи, лучше знать все. Ты б спросил, господин, у Рено!
– Я и так знаю.
– Кто тебе рассказал? Слуги?
– Сам догадался. Это так легко!
Лицо евнуха изобразило недоумение.
– Рено прав, говоря о невозможности выдолбить ход в скале. Ты обратил внимание, что подземелья Азни – это природные впадины, перекрытые кладкой сверху и с боков? Их только слегка подтесали для гладкости стен. Поэтому все подземелья разные: по высоте, ширине, протяженности. Барон был неглуп, место для замка выбрал с толком. Есть помещения для припасов, есть и готовый ход.