Рыцари плащаницы
Шрифт:
– Я обработал фото, – сказал Константин и нажал следующую клавишу.
По увеличенному снимку словно пробежала рябь, постепенно стали исчезать крупные точки, составлявшие изображение, фон становился однородным, а линии – четкими. Процесс шел медленно, и оба офицера от нетерпения стали ерзать на скамье.
– Это запасной ноутбук, – извиняющим тоном произнес Константин. – Здесь процессор медленный.
– Готового снимка нет? – раздраженно спросил Егорычев.
– Есть, но я хотел, чтоб вы видели, где он взят.
Полковник Иванов только рукой махнул. Тем временем программа
– Ноздрин? – не то вопросительно, не то утвердительно сказал полковник.
– Он! – подтвердил Егорычев.
– Другие фотографии есть? – спросил Иванов.
Константин покачал головой:
– Только эта.
– Покажи весь сюжет.
Константин пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране возникла долина у подножия невысокой горной гряды. Съемка шла с высоты птичьего полета: самолет-разведчик скользил над дорогой, петлявшей вдоль холмов и круч. Дорога исчезла между скал, здесь самолет взмыл вверх и пошел над горами.
Иванов с Егорычевым не сразу сообразили, что это за тени копошатся на дне ущелье – картинка промелькнула слишком быстро. Теперь в объективе видеокамеры были только горы. Но тут "шмель", видимо, получил команду от оператора: самолет развернулся и полетел обратно. Нырнув в ущелье, снизил скорость и прошел над горной дорогой к долине.
Константин щелкнул клавишей. Скорость передачи изображения замедлилась; теперь самолет-разведчик словно плыл над дорогой. Сначала офицеры увидели табун коней под присмотром нескольких воинов, затем в кадре возникло поле битвы. Это походило на кошмарный сон: люди внизу медленно тыкали в противников копьями, медленно поднимались вверх мечи, и даже стрелы с тетивы луков срывались медленно – так, что был отчетливо заметен их полет. Лиц воинов рассмотреть было невозможно: они не глядели вверх, но и без того физически ощущалась ярость и накал сражения.
"Шмель" выскочил из ущелья, развернулся над долиной (эти кадры Константин промотал быстро) и снова поплыл над битвой. В этот раз картинка была иной: самолет разведчик опустился ниже, накренился, и шел у самого края ущелья, едва не задевая горный склон брюхом. Видеокамера, повернув объектив, снимала панораму ущелья.
– Перешел на ручное управление, изменяя угол съемки, – пояснил Константин. – Хотелось видеть лица. Когда самолет прямо над людьми, их не разглядеть.
И вновь офицеры увидели медленно-яростную схватку, только в этот раз картинка была иной. Те воины, в которых на предыдущих кадрах летели стрелы, теперь лежали на земле, как и другие, в которых несколько минут назад тыкали копьями или рубили их мечами. Константин нажал клавишу и кадр замер.
– С этой точки камера увидела Ноздрина.
– Приблизь! – велел Иванов.
Константин повиновался. Офицеры увидели двух воинов, прижавших спинами к склону. Их обступили со всех сторон враги. Ноздрин (теперь уже все знали, что это он), закрывшись щитом, хлестал нападавших кистенем. Рыцарь, стоявший плечом к плечу к исследователю, отбивался мечом.
– Это не Телюк? –
– Нет! – уверенно ответил Константин. – Сейчас сами увидите!
Картинка вновь обрела движение, и неизвестный рыцарь на мгновение поднял голову, глянул прямо.
– Кажется, он увидел самолет! – сказал Егорычев.
– И не один раз! – подтвердил Константин.
Когда "шмель", развернувшись над дальним концом ущелья, вновь поплыл над полем битвы, офицеры убедились сами. Рыцарь теперь стоял на коленях, закрываясь щитом. Голова его была запрокинута, взор устремлен в небо.
– "Шмель" сверху красный для лучшего поиска в случае аварии, – задумчиво произнес Егорычев, – снизу покрыт серебристой краской. Не знаю, как сейчас, но в первый раз, когда самолет полз брюхом по склону, не заметить его было нельзя.
– Судя по последней картинке, рыцарь вряд ли выжил в этой бойне, – вздохнул Константин.
– Все равно внеси его фото в поисковую программу, – велел Иванов. – Поскольку здесь он рядом с Ноздриным, значит, они вместе.
Константин кивнул.
– Чем кончилась битва? – спросил Егорычев.
– Не знаю, – пожал плечами Константин. – Это последний сюжет. Над долиной я поднял "шмель" и повел его сюда. Горючее кончалось.
Иванов отодвинул ноутбук и склонился над картой.
– Где это произошло?
– Примерно здесь! – показал пальцем Константин.
– А точнее?
Константин склонился над картой, пытаясь рассмотреть детали на закрытых маркером участках. Полковник вздохнул и достал из сумки новый, не закрашенный лист. Константин, поводив глазами, уверенно указал место на карте.
– Когда была битва?
– Четыре дня назад.
– Вчера мы получили сведения, что Ноздрин жив, находится в замке и ему вроде как там неплохо, – сказал полковник. – В километрах пятидесяти от места сражения есть какой-либо замок?
– Почему пятидесяти? – удивился Егорычев.
– Потому что в тот день они дрались, потом зализывали раны. Ночь провели там же. Тронулись в путь поздно утром: предстояло устроить перевозку раненых (раненые у них были – это железно!). Из-за тех же раненых двигались медленнее обычного. Кроме того, Ноздрину понадобился хотя бы день, чтобы охмурить эту баронессу или графиню…
– Можно и быстрее! – засомневался Егорычев.
– Когда имеешь дело с блядью из подворотни. Это ж главная в замке дама, ей хоть для приличия поломаться нужно. Итого мы имеем два дня пути. Пятьдесят километров, не больше.
Егорычев достал другую карту и стал сверять рисунок местности с тем, что был на карте полковника.
– Этих замков в двенадцатом веке здесь было как мушиных какашек на портрете моей теще, – бормотал он, скользя пальцем по листу. – От многих даже кирпича не осталось. Найди тут!
Внезапно палец майора замер. Он несколько раз перевел взгляд с одной карты на другую и удовлетворенно кивнул:
– Есть! Замок Азни, центр одноименной баронии. До нашего времени дошли развалины. Пустынная горная местность, в стороне от туристических маршрутов. Никто не пытался восстанавливать замок. Исторические сведения о нем скудны.