Рыцари Старой Республики: Я, Реван
Шрифт:
Задуманное предприятие могло показаться чистой авантюрой. Впоследствии я осознал, что на самом деле именно этим оно и являлось: чистой, наглой, безумной авантюрой.
Как почти всё, что делалось мной и командой с самого начала.
Как само моё пребывание в далёкой-далёкой галактике.
Но в тот момент… никакой рефлексии! Ну, почти никакой. Всё выглядело естественным и почти безальтернативным. Оба дроида выбрались в открытый космос через шлюз, перетянули часть плёнки и, соблюдая максимально возможную тишину, закрепили её магнитными
Вся операция заняла от силы минут пятнадцать, даже меньше. Теперь потрудиться предстояло джедаям.
Первыми в «колокол» вышли Биндо с Джухани. Я волновался, они — ничуть. Натянули дыхательные маски (давление снаружи всё-таки было намного ниже, чем в корабле), шагнули через порог шлюза и, словно всю жизнь расхаживали по обшивкам космических кораблей, сходу приступили к работе.
Загудели световые мечи, джедаи склонились над «операционным полем». Сияющие клинки коснулись металла. Я смотрел в иллюминатор на поджатые кошачьи уши Джухани, отблески огня, летящие искры… всё выглядело куда красочней, чем в первом эпизоде саги.
– Надеюсь, место выбрано удачно, — сказала Бастила, положив руку мне на плечо. — Следующие мы.
Я склонил голову, потёрся ухом о её тёплую ладонь. Удивился тому, как неслышно она подошла: несмотря на магнитные набойки, которые мы все держали теперь включёнными постоянно. Потом подумал, что один Одарённый не может подойти к другому Одарённому совсем уж незаметно… особенно, если между ними такая связь, как между нами с Бастилой.
– Следующие мы, — сказал я. — Но мы не выбирали ни место, ни… ничего мы не выбирали.
Может быть, мы вообще ничего и никогда не выбираем. Может быть, если тебе предназначена девушка… вот эта, с каштановыми волосами и забавно сморщенным носом, которая щурится от искр и держится за твоё плечо, как за соломинку… быть может, я всегда чувствовал её. Через бесконечное расстояние между нашими галактиками, через бесконечно долгие века, через саму реальность.
– Ой, я маски забыла! — воскликнула Бастила. Так по-домашнему, что я не нашёлся с ответом. Сняла руку с плеча, повернулась на пятках и ускакала вглубь шлюза, в аварийную темноту.
Я смотрел ей вслед, радуясь, что даже в сложившейся кризисной ситуации не утратил способности к тонкому чувственному наблюдению за жизнью. Затем в тёмно-красном сумраке загорелись два ещё более красных окуляра.
– Предостережение: Не стреляйте, Мастер, это я. В моих базах знаний утверждается, что в условиях неопределённости мясные мешки склонны к необоснованно резкой...
– Я знаю, Хикки. Я не собирался в тебя стрелять.
– Грубая лесть: До-обрый
– У меня и бластера-то нет, — пояснил я, всё ещё витая в несвоевременных мыслях о девушке. — Я ведь джедай.
Дроид закатил шторки фоторецепторов:
– Парадокс: — проскрежетал он по слогам с явным презрением в голосе. — Были же ситхи как ситхи, и вдруг все сразу стали джедаи.
Что-то такое земное, знакомое прозвучало в его словах, что я не выдержал и засмеялся. Дроид замолчал: то ли оскорбился, то ли пребывал в недоумении. Смеялся я тихо, сдержанно, но так долго, что сам у себя диагностировал истерику.
Лёгкую, вполне объяснимую обстоятельствами. И прошла она так же просто, как началась.
– Да, Хикки, — сказал я, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Все джедаи. Я джедай, Бастила джедай… Бастила…
– Тонкое наблюдение: Вы много думаете об этом мясном мешке женского пола, Мастер.
– Да, Хикки. Много думаю.
– Предостережение: О Мастер!..
– Знаешь, что такое любовь? — перебил я его. — Любовь — это выстрел по коленям цели на расстоянии 120 километров из снайперской винтовки Аратекс с прицелом тройного увеличения.
– О-о-о! Мастер!.. — почти провыл ХК-47, явственно охреневая от своей же собственной цитаты: естественно, этот диалог из игры я помнил наизусть и не собирался упускать случай набрать «очков влияния» на дроида. — О счастье! О радость!..
– Цыц.
– Да, Мастер.
– Ты старый солдат, Хикки, — сказал я, отчётливо сознавая, что не просто так подошёл ко мне дроид. Он ведь долго стоял в темноте, выжидая момента, когда я останусь один… он боялся предстоящей операции. Поэтому я не стал шутить про «не знаешь слов любви», а сказал прямо. — Тебя ждёт вершина твоей карьеры.
Он молчал, настороженно поблескивая окулярами.
– Малак, — сказал я. — Более крутой мишени у тебя ещё не было. И уже не будет.
– А вы, Мастер? — немедленно осведомилась эта наглая консервная банка.
– А я слабее Малака, — честно признал я. — Но меня-то ты всё равно не можешь убить: программные ограничения.
– Лицемерное сожаление: Да, Мастер… Но не беда: я компенсирую это массовым убийством мясных мешков на мостике «Левиафана». О, наслаждение!..
Я покачал головой:
– Хикки, Хикки, Хикки... Массовыми убийствами ты лишь обесцениваешь свой дар. Кто вспомнит десятки, сотни, даже тысячи твоих жертв через сто лет? Никто. Никому нет дела до рядовых.
«И в этом мире рядовые — все, кроме самых сильных Одарённых», подумал я, «включая меня. Как это ни обидно.»
– Ты должен убить Малака, Хикки. Только Малака. Это твоя главная и потому единственная задача. Не разменивайся на случайные убийства: на протокольного дроида не обратит внимания никто, а вот дроида-убийцу нейтрализуют задолго до...