Рыцари тернового венца. Зарождение Белого движения, становление Добровольческой армии и Первый Кубанский (Ледяной) поход

Половцов Лев

Измученный этими постоянными изменами казаков атаман Каледин в отчаянии застрелился, издав последний приказ, которым пригвоздил к позорному столбу ужасное предательство донцов своей родной земле.

Запертые в Ростове добровольцы дрались отчаянно. Роты смело шли на полки, батальоны – на дивизии и разбивали их. Поля кругом Ростова были завалены

телами большевиков, но вместо убитых вырастали все новые и новые враги, и, наконец, в начале февраля стало очевидным, что отстаивать Ростов далее было бы безумием.

Ряды добровольцев редели, а пополнения не было. Армию заваливали массами, и одно только мужество и искусство не могли противостоять неубывающему в числе противнику.

Вспыхнуло восстание в Батайске, железнодорожном узле, на седьмой версте к югу от Ростова.

Туда переселились остатки совета рабочих депутатов из Ростова и взволновали местных железнодорожников. К ним послали парламентеров в количестве шести добровольцев, с предупреждением о бомбардировке Батайска, если волнения не прекратятся.

Парламентеры не возвратились.

На следующий день добровольцы с боем заняли Батайск и нашли своих парламентеров в железнодорожном депо с выколотыми глазами, с отрезанными ушами, носами и губами. Некоторые еще дышали, а один из них, Хмельницкий, прожил еще шесть дней в 69-м сводном госпитале.

Восстал и Таганрог. В самом Ростове ежеминутно ожидался бунт окраин, заселенных рабочими.

Решено было оставить Ростов.

IX. Отход из Ростова. Аксайская и Ольгинская станицы

9 февраля 1918 года Добровольческая армия, нанеся последний, но тяжелый удар наступавшему противнику, вечером под прикрытием темноты незаметно покинула Ростов.

Большевики, наблюдая решительные действия армии днем, совершенно не ожидали отхода добровольцев и не только не преследовали их, но даже долго не решались войти в Ростов, опасаясь какой-нибудь хитрой засады. Так

напугали их.

Снег крутился в воздухе, и леденящий ветер пронизывал насквозь плохо одетых добровольцев. Эти ужасные норд-осты сопровождали армию в течение всего этого Ледяного похода и дали ему его название.

Измученные непрерывными боями, голодные, обледенелые, добровольцы с радостью увидали приветливые огоньки Аксайской станицы, где предположен был ночлег.

Вдруг остановка. Что такое?

К генералу Корнилову, шедшему пешком во главе армии, подлетели посланные из станицы.

– Господин генерал, Аксайская станица постановила не допускать к нам добровольцев, так что потрудитесь проходить мимо станицы.

Глаза Корнилова сверкнули.

– Если через час для армии не будет приготовлен ночлег и ужин, я смету станицу с лица земли. Поняли?

– Так точно, ваше превосходительство. Поняли. Не извольте беспокоиться.

– Первая батарея, вперед! – пронеслось по рядам.

Казаки исчезли.

Подошли к станице.

У дверей встретили приветливые хозяева. На столе кипел самовар, и богатые казаки не поскупились на угощение.

Ночь прошла спокойно.

На другой день, утром, добровольцы перешли по льду через Дон и благополучно прибыли в станицу Ольгинскую около тридцати верст к востоку от Ростова. Здесь они остановились на несколько дней.

Большевики грабили магазины Ростова, расправлялись по старым счетам с неугодными им жителями, ужасными пытками вымучивали у состоятельных лиц деньги и драгоценности, реквизировали направо и налево у богатых и бедняков все, что нужно им было и что не нужно.

Начался сплошной пьяный разгул, прерываемый для развлечения расстрелами и пытками.

О добровольцах временно как бы забыли, и, несмотря на настойчивые приказания немцев, солдаты не хотели покинуть богатый и теплый Ростов.

Конец ознакомительного фрагмента.