Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Снисаренко Александр Борисович

Подготовив через своих лазутчиков восстание крупных феодалов на севере страны (на его подавление король отбыл самолично) и заручившись поддерж­кой герцога Кларенса, Уорвик погрузил наемное вой­ско на одну из пиратских эскадр, в ожидании настоя­щего дельца пощипывавших побережье собственной страны, высадился в Англии и 6 октября 1470 года с ходу занял Лондон, отдав его на разграбление пи­ратам и наемникам. Эдуард IV срочно ретировался в Бургундию под защиту своего зятя, прихватив с собою лондонского лорд-мэра.

Внезапно осиротевшим англичанам Уорвик вернул прежнего короля - своего тестя, которого он пять лет назад бросил в Тауэр, а теперь провозгласил единственно законным монархом. Ну а поскольку король все-таки был слабоумным, Уорвик заодно назначил себя лордом-протектором

Англии с титулом «заместитель короля». В эти дни он как никогда был близок к осуществлению своих замыслов: Эдуард вместе с лорд-мэром угодили у побережья Нидерлан­дов в плен к знаменитому каперу того времени Паулю Бенеке, командующему военно-пиратским флотом Гер­манской Ганзы. Он пленил их лично на своем «Петере Данцигском», но вскоре они были выкуплены за сумму, несомненно соответствующую их достоинству. Поэтому Уорвику пришлось и дальше довольствоваться ролью «заместителя».

В этой должности сэр Ричард пробыл ровно пол­года. Властный и капризный, он быстро растерял вчерашних сторонников и приобрел смертельного вра­га в лице своего зятя герцога Кларенса, навсегда лишившегося отныне надежд на престол. Уснув од­нажды в своей опочивальне верноподданным ланкастерцем, герцог проснулся горячим сторонником Йорков, одним махом лишившись доверия обеих партий и не создав собственной.

Эта метаморфоза имела роковые последствия для Томаса Мэлори, не успевшего по вечной своей рас­сеянности сменить цвет Ланкастеров на цвет Йорков. Он снова попадает в тюрьму - последний раз в своей жизни, и умирает там 14 марта 1471 года, едва успев поставить точку после заключительных фраз только что оконченного увесистого романа: «Я же прошу вас, всех джентльменов и дам, кто прочтет эту книгу об Артуре и его рыцарях от начала и до конца, молитесь за меня, покуда я еще жив, дабы Господь ниспослал мне освобождение».

Реставрация Алой розы, чьи наиболее сильные и последовательные приверженцы были некогда истреб­лены самим же Уорвиком во имя торжества Йорков, не прошла безболезненно для английского нобилитета. Поэтому когда в марте 1471 года Эдуард IV с бургунд­ским войском на кораблях, подозрительно похожих на пиратские, вернулся в Англию и в течение полутора месяцев собрал под свои знамена сторонников Белой розы, Лондон распахнул перед ним свои ворота.

Уорвик бежал в Среднюю Англию и в графстве Лейстер начал формировать армию. Одновременно с юга к Лондону двигалось наемное французское войско во главе с Маргаритой Анжуйской.

14 апреля армии Алой и Белой роз встретились у малопримечательного городка Барнета. В этой сече войска Уорвика были почти полностью уничтожены, а сам он погиб. Генрих VI - третий и последний ко­роль, «сделанный» им, был вторично низложен и вскоре заколот в Тауэре Ричардом III, проскучав в заточении всего лишь пять недель.

Но история графов Уорвиков на этом не закончи­лась. Новым обладателем поместий и титула стал Эдуард Уорвик - сын герцога Кларенса и Изабеллы Уорвик.

Его венценосный тезка, отвоевав себе престол, удовлетворился гибелью главы рода и не стал пресле­довать его наследника, к тому же доводившегося ему племянником. Он даже позволил своему второму (самому младшему) брату Ричарду, герцогу Глостерскому, бывать в замке Уорвик и заниматься там вместе с Эдуардом фехтованием, стрельбой по мишеням, верховой охотой и прочими безобидными развлечения­ми, достойными сливок английского общества. Было время - Ричард Уорвик и Эдуард определяли полити­ческую жизнь Англии, теперь Эдуард Уорвик и Ри­чард занимаются охотой, только охотой. На лисиц. На оленей. На крестьян. На кабанов. Поменялись местами не только имена, но и интересы их обладате­лей. Это не тревожило короля. Его не слишком взволновало даже известие о браке Ричарда с вдовой погиб­шего принца Эдуарда Ланкастера - Анной Уорвик и рождение у них сына Эдуарда. (Ребенок умер в апре­ле 1484 года, леди Анна пережила его ровно на год, поговаривали, что она была отравлена Ричардом.)

Король был поглощен куда более важными делами. Например, в 1478 году он решил избавиться от своего брата, дважды предавшего его. Герцога Кларенса бросили в Тауэр, а дабы пресечь брожение умов, ему

предложили самому избрать род смерти. Месяц спустя первого вельможу Англии по его просьбе утопили, словно котенка, в бочке с мальвазией, которую этот гурман так любил. Ричард, неизменно хранивший вер­ность королю и этим снискавший его особое располо­жение, по долгу родственника попытался было всту­питься за герцога, а заодно - и за его сына, своего племянника и товарища по охоте, но скоро оставил эту бесплодную затею. Ричард вернулся к светской жизни.

Его час настал в 1483 году. В этом году умер Эдуард IV. По его предсмертному требованию Ричарда назначили лордом-протектором и по совместительству опекуном при малолетнем Эдуарде V.

Несмотря на волю короля, дорогу к регентству Ричарду пришлось расчищать мечом. Он расчистил ее после подавления заговора графа Ричмонда из рода Тюдоров (родственников Ланкастеров), всерьез наме­ревавшегося примерить на себя корону, но оказавше­гося вынужденным искать прибежища в Бретани.

Однако вторая роль при дворе ни в малой мере не устраивала Ричарда. Несколько месяцев спустя Эду­ард V и его младший брат (тоже Ричард) были объяв­лены незаконнорожденными, брошены в Тауэр и при весьма туманных обстоятельствах задушены в башне, с тех пор получившей название Кровавой (хотя кровь пролита не была).

Орудие Тауэра XV века.

За всеми этими семейными хлопотами Ричард совершенно забыл о другом узнике Тауэра - Эдуар­де Уорвике, за которого он совсем недавно пытался за­ступиться, а теперь оставил в каменном мешке размыш­лять о бренности всего земного.

Обосновав таким образом свои династические права, Ричард стал королем Англии, присвоив себе вместе с престолом порядковый номер III и место в династии Йорков. Он на удивление быстро сумел обзавестись многочисленными и могу­щественными врагами. Уже сами способы расправы с герцогом и затем с принцами не могли не восстановить против короля английских лордов. Эдуард и Ричард на­рушили их древнейшие исконные привилегии: титуло­ванные особы, а тем паче члены королевской фамилии могли быть казнимы единственным достойным спосо­бом - усекновением главы на плахе. (Печальную ошиб­ку Йорков учел в январе 1649 года Кромвель: Карлу I отрубили голову вместе с короной с полным соблюдени­ем приличий. В мае 1650 года Кромвель установил военную диктатуру с согласия парламента).

Поскольку с покойного Эдуарда взятки были глад­ки, гнев лордов с удвоенной силой обрушился на Ри­чарда. Заговоры против него следовали бесконечной чередой, в одном из них была даже замешана короле­ва-мать, оказавшаяся не у дел. Воспользовавшись смутами, одна из могущественнейших фамилий Анг­лии - Тюдоры, объединившие всех явных и тайных сторонников Ланкастеров, вторично выдвинула графа Ричмонда претендентом на английский трон.

22 августа 1485 года в битве при Босуорте Ген­рих Ричмонд разбил армию Ричарда III (Ричард погиб в этом бою) и сделался королем и основателем новой династии под именем Генриха VII. Его женитьба на дочери Эдуарда IV Елизавете ознаменовала конец гражданской войны, стоившей существования тридцати одному знатному роду, и примирение обескровленных династий.

В заключение он сделал то, до чего не до­думался в свое время Ричард Уорвик: в герб Тюдо­ров, ставший теперь государственным гербом, были искусно вкомпонованы обе изрядно потрепанные ро­зы - алая и белая, давшие Англии по три короля каждая.

Такой кульбит английской истории не устраивал двоих, имевших еще достаточно сил и желания, чтобы посеять смуты на острове. Но кроме сил и желания нужно иметь еще и возможность, а вот ее-то как раз и не было. Пока не было.

Один из этих двоих - Эдуард Уорвик по-прежнему сидел в Тауэре, забытый Богом и людьми, и дожидал­ся развязки. Может быть, в царствование Генриха Тюдора он все еще желал злой смерти Эдуарду Йоркскому.