Рыкарь
Шрифт:
Я еще раз осмотрел себя в зеркале, оставшись довольным увиденным образом классического черного костюма с тонким черным галстуком — селедкой и белоснежной рубашкой. Накинув сверху пальто, я вышел из дома и отправился на к дороге. Меня от дома должен был забрать Саша Кобылин, после чего мы договорились сразу отправиться в Купчино, где уже с раннего утра должен был «править балом» Богомолов.
Начало октября выдалось на редкость теплым и солнечным, словно в Петербург заглянуло бабье лето. Но вот северный ветер не оставлял у теплой осени ни единого шанса обогреть петербуржцев и гостей столицы в последний раз
Я, выйдя к дороге, начал оглядываться по сторонам. В девять утра по обеим сторонам улицы стояло немало автомобилей. Аптека была еще закрыта, но в дальних помещениях уже горел свет, а это значит, что господин Арик Давидович Эльман уже проснулся и проводит ежеутренний ритуал с газетой и бокалом красного сухого… Что ж, традиции и порядок — это дело, как говориться, святое…
С левой стороны раздался двойной сигнал, и я пошел на звук.
За серым микроавтобусом спрятался темно-синий спортивный болид с крылатой женщиной, держащей скрещенные клинки над головой. Саша явно не собирался покидать теплый и уютный салон Астарты и менять его на холодную улицу. Увидев меня, Кобылин начал махать рукой и указывать на пассажирское место. Я поспешил к нему.
Упав на пассажирское место, я пожал руку Кобылину. Тот в ответ протянул бумажный стаканчик, исходящий паром.
— Кофе? — Спросил я.
— Чай боярский. — Покачав головой, ответил младший Кобылин, — черный чай с медом, мятой, барбарисом, лимоном и смородиной. Отлично согревает и не дает простудить горло в такую мерзкую погоду, еще и будит по утрам неплохо.
— Это один из рецептов народной медицины? — С удивлением спросил я, открывая крышку стаканчика и вдыхая аромат черного чая с добавками.
— Скорее то, что я запомнил из рекламы этого напитка в пекарне. — Рассмеялся Кобылин, заводя машину.
Эта дикая металлическая пантера утробно заурчала и плавно тронулась с места, постепенно набирая скорость. В этот раз Саша не гнал, сломя голову, а спокойно двигался в жиденьком потоке воскресного утра.
— Тебя все-таки оштрафовали или пригрозили лишь новеньких прав? — Прищурился я.
— Нет, с чего ты взял? — Удивился Кобылин, не спуская глаз с дороги.
— Просто ты слишком аккуратно водишь сегодня. — Ответил я, продолжая наблюдать за Сашей.
— Да нам просто спешить-то особо некуда. Мы с тобой заранее едем, Давид уже на месте, у нас все готово к презентации и демонстрации. Так что, в данный момент поговорка: тише едешь — дальше будешь, имеет прямое отношение к нам.
— Ясно, — Кивнул я, — как настроение?
— Боевое, только немного боюсь, если честно.
— Саша, мандраж в такой ситуации — это абсолютно нормальное явление.
— Ага. Только на презентации твоего деда не будет. — Кивнул Кобылин.
— Зато будет твой дед и отец, и я уверен, они расскажут о ней во всей красе, а самое главное, они это сделают при любом раскладе — и при успехе, и при провале нашей демонстрации, так что не дрейфь, в случае чего — вместе на гильотину пойдем. — Улыбнулся я и поднес стаканчик с горячим чае к губам.
—
Тут я чуть не выплюнул весь чай по передней панели и самому Кобылину.
— Саша, а почему я узнаю об этом за два часа до начала презентации? — Вот сейчас мне хотелось дать младшему Кобылину хорошего отеческого «леща», как мне когда-то давали на первом курсе моей курсантской жизни… Но Кобылин был за рулем, и мы двигались, судя по спидометру, со скоростью девяносто восемь километров в час…
— Так а что в этом такого? — Удивился Саша.
— Саша, ты вот в отличие от меня, с самого детства в столице живешь. Но тебя ничего не смущает? Ты уж прости, но проводить пусть и закрытую презентацию и демонстрацию для пусть и главы рода, пусть и княжеского или боярского, это одно. Но к нам на демонстрацию и презентацию собирается прибыть ЛИЧНО БРАТ ИМПЕРАТОРА! — Я специально выделял голосом последние три слова, — Саша, вдумайся в последние три слова, я их для тебя специально повторяю: ЛИЧНО БРАТ ИМПЕРАТОРА!.. Улавливаешь?
Тут до Кобылина — младшего начало явно доходить.
— Матвей… А я даже не подумал об этом в таком ключе, если честно… И что нам делать? — Сглотнув, спросил Кобылин.
— Уже ничего. Приезжаем, проверяем готовность, тестовую проверку проводим, предупреждаем Давида и работников — участников демонстрации, чтобы не потерялись при прибытии Михаила Васильевича. Ну и молимся всем Богам, которые есть, чтобы у нас все получилось. Как говориться: чем выше риск, тем больше куш…
В голове завертелись шестеренки разума. Из присутствия Великого Князя нужно было «выжать» максимум полезности, на которую мы могли рассчитывать. Сейчас нужно придумать грамотную награду за разработанную технологию. И придумать причину, почему она должна остаться у нас в руках, а не приватизирована Рюриковыми как «национальное достояние» в государственную копилку…
М-да, вопросик нарисовался непростой… Нужно что-то срочно придумать… Срочно, срочно, срочно… И превратить все в такую форму, что вроде как и Рюриковы приложили царскую руку к созданию этих технологий, но и собственниками её не являются…Нужно сделать их спонсорами, благородными меценатами, что поддержали молодые таланты на поприще новых научных открытий во благо Империи… Помниться, еще прошлой весной я читал про определенный грант, который присваивался Имперской Канцелярией в пяти различных категориях: «наука и технологии», «спортивное развитие», «медицина и лечебное дело», «искусство» и «исследования в области Дара».
И вот наш проект проект прекрасно мог подойти к первой категории… Ну что же, лучшая защита — это нападение… Вот и будем брать быка за рога! Тьфу — тьфу — тьфу, чтоб не сглазить…
Пока я думал, выстукивая пальцами рваную мелодию по подлокотнику, Кобылин — младший молчал и старался просто вести машину, не отвлекая меня.
Лишь когда я откинулся на спинку пассажирского кресла, Саша повернулся ко мне и спросил:
— Что придумал?
Я хитро улыбнулся и, указав на дорогу, ответил: