Рыльце в пушку
Шрифт:
Тут зазвонил мой мобильник. Я даже вздрогнула — что может произойти еще? Но, к счастью, тревога оказалась ложной.
— Все сделал, документы будут через три дня. Деньги перевел в один заграничный банк, надежный, — оповестил меня радостный Олег.
— Очень хорошо, — с усталой интонацией проговорила я.
Никифоров заметил мой тон и встревоженно спросил:
— Что-то случилось, у тебя проблемы? — Мне стало приятно от его слов, но потом я поняла, что волнуется он не за меня лично, а за исход дела. Обидно.
— У Надежды Сергеевны сын покончил жизнь самоубийством. Я только что от нее вышла, еще
— Нет, ничего. Как же он так умудрился? — заинтересовался Никифоров.
— Потом выясним, завтра позвони с утра. Да, и попробуй заняться поисками трупа какого-нибудь ненужного, а то у меня не получилось ничего.
Ну вот, часть своей работы я переложила на чужие плечи. Некогда мне этими глупостями заниматься, а Олегу все равно нечего делать целых три дня до получения документов. А собраться он, наверно, уже успел. Но я, конечно, и со своей стороны сделаю все от меня зависящее, хотя на удачу в поисках трупа не надеюсь.
Как только мы с Никифоровым распрощались, я набрала номер Кирьянова. На работе его не оказалось.
— Алло, — услышала я голос Кири, позвонив ему домой.
— Это я, — просто сказала я, ожидая, что Володька начнет осыпать меня претензиями, мол, звоню, только когда понадобится его помощь. Иногда он поворчать любит.
Но, как ни странно, услышала я совсем другое. Кирьянов был в хорошем расположении духа и готов был пойти ради своей давней подруги хоть на край света через огонь, воду и медные трубы. Я воспользовалась моментом и начала жалобно просить:
— Володька, друг дней моих суровых, выручи — достань как можно больше по самоубийству Павлова Максима Геннадьевича. Я знаю, что не ты этим занимаешься, но все-таки… Попытаешься?
— О-о-ох, Иванова, Иванова! Нет бы позвонить, спросить, как дела, здоровье, жена. А ты все в работе по уши. Ладно, сделаю, что смогу.
— Я так и знала, что ты самый настоящий друг, — признательно заявила я.
— Вспоминай это почаще, — засмеялся Володя, и мы попрощались.
Я уже собиралась было расслабиться и забыть о работе, как вспомнила, что у меня осталось незаконченным, точнее, даже и не начатым одно весьма важное дело. Имелись в виду поиски тела, которое необходимо для благополучного исполнения плана по спасению Никифорова от происков злобного тарасовского авторитета. Хоть я и поручила это дело самому Никифорову, самой себе обещала проверить и свои каналы. Вернее — канал. Я же еще не дозвонилась до патологоанатома Игоря Федорова.
Поэтому я решила звонить прямо сейчас ему домой. «Все-таки хорошо, когда заводишь дружбу с полезными людьми», — самодовольно проговорил мой внутренний голос. Я набрала номер. Трубку сняли сразу же. Видно, ждали звонка, но, естественно, не моего.
— Алло, — услышала я встревоженный женский голос. Надо же, а я и не знала, что у Игоря есть жена или подруга. «Надо чаще встречаться», — съязвил мой испорченный рекламой внутренний голос.
— Здравствуйте, а Игоря можно услышать? — стараясь придать своему голосу как можно больше вежливости, робко проговорила я.
— А кто его спрашивает? — еще тревожнее спросила женщина на том конце провода.
— Это его старая знакомая, Татьяна Иванова. Я по делу.
— Он мне ничего не говорил про вас, — подозрительным тоном заметила
Излишняя любознательность женщины разозлила меня в один момент.
— Так вы можете его позвать или нет? — спросила я уже не вежливо, а скорее гневно.
— Нет его. Когда будет, не знаю, и где найти — тоже, — скороговоркой пролепетала в трубку женщина, видимо, растерявшись от такого обращения. На этом наше общение и закончилось, потому что сразу же после этой тирады я услышала короткие гудки.
«Какое хамство, даже не попрощалась», — подумала я оскорбленно и сразу же попыталась забыть о неприятном инциденте. Ну, не вышло, и ладно, чего расстраиваться-то, нервные клеточки зря переводить. Пусть теперь поисками тела занимается Олег, ему, правда, не помешает выполнить хотя бы часть работы, возложенной на меня.
«Ну все, вроде дела на сегодняшний день закончились. Значит, можно расслабиться», — с такими мыслями я кинулась к холодильнику. Содержимое, а вернее, его отсутствие меня порядком расстроило. Как же я могла забыть, что ходила в магазин пять дней назад и, следовательно, продовольственные запасы истощились. Придется ограничить свой ужин двумя оставшимися замороженными котлетками.
Я положила их на сковороду и стала варить кофе. Спустя некоторое время я уже сидела, забравшись с ногами на диване, и уминала за обе щеки это не совсем изысканное яство. По мере насыщения настроение мое заметно улучшалось, и в конце концов я, напевая под нос незатейливую мелодию, приняла расслабляющую ванну, за которой последовал глубокий, полноценный сон.
Глава 8
Из сладкого погружения в нереальный мир фантазий на непонятную тему меня самым нахальным образом вывел телефонный звонок. А я, вырванная таким макаром из своего любимейшего состояния, представляла собой весьма недовольное, ворчащее существо. Так было и сейчас.
— Да, — хриплым со сна голосом пробурчала я.
— С добрым утром, — услышала я вежливое приветствие. Такое ощущение, что не Олега, а чужого дядю в ближайшие дни придется «убивать», таким он был радостным с утра пораньше.
— С очень добрым. Ты чего так рано? — недовольно спросила я, начиная по-настоящему просыпаться.
— Почему рано? — удивился Никифоров. — Уже половина двенадцатого… А ты что, спишь?
— Спала, — еще недовольнее ответила я. Неужели нельзя догадаться, что, если я разговариваю с ним, значит, уже не сплю. Эх, до чего нерасторопный ум у Никифорова!
— Извини, что разбудил, — начал оправдываться Олег.
— Да ничего, я все равно уже собиралась вставать, — беззастенчиво соврала я.
«Как же, собиралась, угу, до вечера бы дрыхла без задних ног», — проснулся и дал о себе знать внутренний голос. Одной рукой держа телефонную трубку, а второй пытаясь пригладить некрасиво задравшиеся на макушке волосы, я спросила:
— Как дела?
Могла бы и не спрашивать. Олег ответил, что хорошо, в чем я не сомневалась ни на секунду. Вообще он себя ведет так, как будто в отпуск собрался, а не проворачивать чрезвычайно сложную и опасную операцию. Потом я выслушала, правда, краем уха, длинную тираду о гениальности тарасовских предпринимателей, то есть тех, кто делает ему документы. Я прервала его монолог: