Рынок тщеславия
Шрифт:
– Значит ли это, что ты собираешься запустить на рынок китайцев? – сообразил Игорь.
– Конечно. – Вадим явно радовался догадливости своего помощника. – Предварительная договоренность с главой китайской диаспоры уже имеется. Они собираются арендовать у нас едва ли не треть всех торговых площадей.
Игорь вновь задумался – повод был. В городе уже существовало два рынка, которые работали с оптовиками, в том числе и с китайцами. Появление еще одного, огромного и более удобного, конечно, вызовет отток продавцов и покупателей с других рынков, что, в свою очередь, повлечет уменьшение
– О чем задумался? – спросил Вадим.
– Прикидываю, какой переполох начнется среди хозяев других оптовых рынков, когда они узнают о сильном конкуренте, – не стал лукавить Игорь.
– Они уже знают! И никакого переполоха это не вызвало. Можешь мне поверить!
По взгляду Игоря было заметно, что он не очень-то поверил, и Вадим поспешил объяснить:
– Один очень мудрый политик когда-то сказал: «Если не хочешь, чтобы у тебя появилась оппозиция, создай ее сам». Это же правило распространяется и на крупный бизнес!
Всего несколько секунд понадобилась Игорю, чтобы понять весь фокус. Он даже вскочил со стула.
– Так значит, все эти рынки находятся в руках одного!..
– Тише, тише, – остановил его Вадим. – Ты чего раскричался? Совсем с ума сошел?
Достав из стола сигару, Вадим жадно закурил ее. После нескольких затяжек он заговорил вновь:
– Черт меня дернул!.. Не вздумай сболтнуть кому-нибудь! Я сам узнал это совершенно случайно и вовсе этому не рад. Такая осведомленность до добра не доводит. Я очень часто вспоминаю, как валялся на асфальте труп моего предшественника. А ведь он всего лишь чуть приворовывал.
– Хватит пугать меня! Я не дурак, чтобы болтать о таких вещах. Лучше позвони Кириллу и скажи, что шухер отменяется. Он там, наверное, уже поседел, ожидая незнамо чего.
– Совсем забыл, – опомнился Вадим и схватил телефонную трубку. – А ты пока пригласи весь персонал. Нужно ведь представить тебя в новой должности.
Опарин уже подошел к двери, когда его догнал вопрос директора:
– У тебя есть приличная одежда? Я имею в виду «вещи»?
– Есть одна, – ответил Игорь. – А что, мне теперь нужно являться на работу только в «вещах»?
– На работу можешь ходить в чем угодно, а вот на завтрашнее мероприятие в «товаре» приходить не стоит: можешь раз и навсегда загубить свой имидж.
– Что за мероприятие?
– Торжественный вечер в развлекательном центре «Меркурий».
– А по какому поводу?
– Какой завтра день, знаешь?
– Воскресенье.
– Не просто воскресенье, – поправил Вадим. – Завтра – последнее воскресенье июля. Понятно?
– Нет, – честно ответил Игорь.
– Бож-же мой, – воздел руки Вадим. – И это – мой заместитель! Работать на рынке и не знать своего профессионального праздника!
Выйдя из кабинета, Игорь не стал гадать, о каком таком празднике говорил Вадим. Мысль его заработала в ином направлении. К единственной «вещи» как бы от Рика Штайлера срочно требовалось докупить приличные туфли, брюки и рубашку. Тут нужна была помощь специалиста. К счастью, по лестнице к директорскому кабинету поднимался самый главный специалист по части «вещей» – Наталья Ивановна Чужайкина.
– С наступающим, – поздравила она, увидев Игоря. – Как думаешь отмечать День работников торговли?
Загадка праздника разрешилась сама собой. Но Игоря сейчас интересовало совсем другое…
Последний день отпуска
С трудом пробравшись между припаркованными возле дома машинами, темно-серая «Волга» остановилась у подъезда панельного дома, но двигатель водитель не заглушил.
– Куда бы нам воткнуться? – спросил сидевший за рулем «Волги» Аркадий Белов, высматривая свободный от автомобилей клочок земли.
– Вот сюда, – сказала сидевшая рядом супруга, указывая взглядом на вальяжно отъезжающий черный «СААБ» с голубым маячком на крыше.
– Интересно, с каких это пор в подъезде Анатолия поселились большие милицейские чины? – спросил Аркадий, когда его «Волга» заняла место отъехавшей машины.
– Нужно будет спросить об этом у Александры Прокофьевны или у Людмилы, – улыбнулась Валентина. – Они наверняка в курсе.
Едва супруги вошли в подъезд, как в нос ударили аппетитные запахи. Из какой квартиры они исходили, догадаться было нетрудно: Александра Прокофьевна, мама Анатолия Панфилова, готовила невообразимо вкусную выпечку. Когда она бралась за дело, весь подъезд благоухал пирожками, плюшками и прочими шедеврами из теста. Валентина Глушенкова и ее супруг входили в число главных дегустаторов. Александра Прокофьевна отперла дверь на звук подъехавшего лифта.
– Здравствуйте, родные мои! Мы уже заждались!
– Извините, ради бога! Сами знаете, какая у нас норовистая машина. Заводится с десятой попытки, а стартер поменять все времени нет, – начал оправдываться Аркадий.
– Ничего, ничего, нас тут пока развлекали веселые клоуны, – сказала дочь Анатолия, тринадцатилетняя Людмила. – Заодно они слопали четыре пирожка с капустой, четыре с мясом и семь плюшек. Так что нам теперь почти ничего не осталось!
– Люда, как тебе не стыдно! – с укоризной произнесла бабушка. – Неприлично считать, сколько гости съели, да и клоунами их обзывать нехорошо.
– Это не я их назвала, а папа, как только они вышли…
Оказавшись в гостиной, Аркадий и Валентина увидели на большом круглом столе огромное блюдо, наполненное разнообразной выпечкой, и поняли, что опасения Людмилы были, мягко говоря, преувеличены.
– Что за клоуны были у вас в гостях? – поинтересовался Аркадий, взяв с блюда самый большой и румяный пирожок.
– Нас почтили визитом чины городской прокуратуры, – ответил Анатолий. – Один – следователь, которому я в понедельник утром должен передать дело о смерти Елены Самохиной, а второй – заместитель прокурора.