Рысь Господня
Шрифт:
Меч, доставшийся мне по праву победителя, был повешен на стену спальни. Признаться, было приятно видеть этот дорогой клинок. Переживания, вызванные разговором с де Брегом, понемногу улеглись, а если и возвращались, то легкой тоской о сокровищах монастырской библиотеки.
Служанка, приведенная Пьером, оказалась пухленькой женщиной лет тридцати пяти, по имени Магда. Она быстро освоилась в нашем доме и уже через несколько дней покрикивала на Пьера, заставляя содержать наш двор в должном порядке. Под жилье им был определен второй этаж, где, кроме разнообразной рухляди,
…[Через неск]олько дней, я сходил к портному и забрал готовый наряд. Признаюсь, был очень доволен! Пусть на дублете и не было дорогой вышивки, но это выгодно отличало меня от щеголей, готовых блистать золотом одежд, прикрывающих голодное брюхо. Темно-синяя материя была не дешева и выглядела просто изумительно! Вид – достойный дворянина. Ко всему прочему, я заказал высокие сапоги, плащ с меховой оторочкой, бархатный берет с пером и новую перевязь. Сейчас, по прошествии многих лет, я улыбаюсь, вспоминая того наивного юношу, который был готов к любым испытаниям лишь потому, что хорошо выглядел.
Решив не откладывать дела, я отправился к графине Ирэн де Фуа, намереваясь передать письмо его преподобия в надежде, что она будет щедра и позволит занять место наставника ее десятилетнего пасынка.
Утро выдалось довольно холодным, и я радовался новому плащу. Пусть и не такому роскошному, как плащ барона, но не менее теплому. Когда подошел в дому, то увидел толпу, которую […]
…[столк]нулся с отцом настоятелем.
– Слава Иисусу Христу!
– Жак де Тресс? – Аббат поморщился, а его губы презрительно скривились. – Это вы?!
– Простите, святой отец, я вас не понимаю. В чем я провинился?
– Вы просто вестник смерти! Подите от меня прочь! – Отец настоятель был возмущен до такой степени, что взмахнул руками, да так яростно, что рукава сутаны напомнили крылья большой птицы. Аббат повернулся и направился к одному из дворян, стоявших неподалеку. Не понимая, что происходит, я обвел взглядом двор и увидел… Пятна крови. Они были повсюду. Будь я в отцовском замке, то решил бы, что здесь разделывали свинью.
– Что здесь случилось? – спросил я у одного из слуг.
– Это нечистый! – прошептал мужчина и осенил себя крестным знамением.
– Посланец дьявола… – добавил кто-то за моей спиной.
Во дворе был убит священник, проживающий в доме графини де Фуа! Мало того – он был растерзан в клочья! Когда я увидел останки несчастного, то перед глазами мелькнул двор Лесной обители и трупы разбойников, убитых де Брегом в образе оборотня. Мне даже представить страшно, какой огромной силой обладало это отродье! Голову убитого нашли рядом с оградой, а куски мяса были разбросаны по всему двору. Большие пятна крови и требуха – все, что осталось от человека.
– Это оборотень!
Не помню, кто первым из присутствующих назвал это слово, но оно было произнесено и прозвучало так, словно кто-то вбил гроздь в крышку гроба. Оборотень… Поначалу про это говорили шепотом, с некоторой оглядкой. Потом все чаще и чаще слышались голоса
Через некоторое время, заполненное праздной и ненужной суетой, пришел преподобный Раймонд в сопровождении двух помощников, чьи лица скрывались в тени капюшонов. Он обвел взглядом двор, зло прищурился, но вдруг заметил меня и улыбнулся:
– Сын мой! Вижу, вы последовали моему совету?
– Да, святой отец.
– Похвальное рвение. Надеюсь, что вы уделите должное внимание не только наукам, но и душе вашего будущего воспитанника. Науки без должного воспитания подобны яду!
– Разумеется, ваше преподобие, – кивнул я и посмотрел на окровавленный снег.
– Это большое несчастье… – Священник перехватил мой взгляд. – Несчастье, а может, и предзнаменование. Будьте внимательны, Жак, и помните о нашем разговоре! Дьявол вельми изобретателен и коварен! В своих проделках он может принять любой облик!
– Помилуй меня, Господи… – прошептал я. Преподобный отец сделал небольшую паузу, а затем неожиданно сменил тему беседы:
– Однако я должен пожурить вас, Жак де Тресс!
– За что, святой отец?
– Ваш поединок… – Он покачал головой.
– Поединок?
– Негоже проливать кровь своих ближних!
– Простите, святой отец, – потупился я, – но это был честный бой!
– Знаю, сын мой, но это не снимает грех с вашей души! Зайдите в храм Божий и закажите мессу за упокой души погибшего барона де Мелло. Вот, – он подал мне кошелек, – возьмите! Я сам был молодым и знаю, что у юношей никогда не бывает денег, а если и появляются, то быстро исчезают, как роса на солнце.
– Благодарю вас, святой отец!
– Пустое, сын мой. Подождите меня здесь. Я поговорю с графиней о вашей судьбе.
– Я бы не хотел тревожить графиню в такой тяжелый день…
– Именно в такой день, Жак, ей нужны верные и храбрые люди.
Самое ужасное, что можно было предположить в данной ситуации, – за нашей беседой наблюдал отец настоятель. Видел, как отец Раймонд со мной разговаривал и как передавал деньги. Если у аббата и были подозрения относительно моей службы в Святом Трибунале, то сейчас они превратились в уверенность, подкрепленную железным, а если сказать точнее, то серебряным фактом.
Пусть я и не был искушенным знатоком дворцовых интриг, но вражда между этими людьми была очевидна. При всем благообразии и напускной вежливости эти святые отцы напоминали двух хищников, которые кружат друг перед другом, словно примериваясь перед решающей схваткой…
Не прошло и получаса, как ко мне подошел один из слуг и пригласил пройти в дом.
– Какой он молоденький… – улыбнулась графиня, а я замер, как громом пораженный. Графиня, имя которой мне показалось таким знакомым, оказалась той самой женщиной, которую мы видели при отъезде из Баксвэра. Тот же насмешливый изумрудный взгляд, рыжие волосы и самое очаровательное лицо, которое мне доводилось видеть.