Рысюхин, налейте для храбрости!
Шрифт:
— Ах ты, паразитка!
В общем, к завтраку мы опоздали минут на сорок.
[1] Что смешного Юра нашёл в слове «моноксенные» — я не знаю.
Глава 8
Завтрак я, в нарушение норм приличия, забрасывал в себя, как топливо в топку, но до цеха всё равно добрался с опозданием минут двадцать под осуждающе-понимающим взглядом сменного мастера. Ректификатор был уже уложен на бок и частично разобран — этот был самый старый на двух заводах, и возни с ним предстояло больше всего: и форма «тарелочек», и их размещение, и система съёма конденсата, и даже количество,
Занялся восстановлением и укреплением подводящих трубопроводов, отвлекаясь время от времени, чтобы помочь отсоединить «закисшие» соединения. Времени это много не заняло, так что занялся формированием новых пластин. Ещё полгода назад я бы взял со склада старые, как бы ещё не до моего рождения, уложенные туда «на всякий случай» диски и начал менять их форму и размер. Но сейчас проще воспользоваться порошками и матрицей. Кстати говоря, даже химический состав сплава, что использовался раньше и считается оптимальным сейчас — отличается. Несколько старых дисков я распылил на сырьё, но без добавок порошка чистых металлов для выравнивания химического состава было не обойтись. Всё равно для шести новых пластин пришлось разобрать восемь старых — диаметр колонны увеличился, нужно было компенсировать, даже с учётом добавок и уменьшившейся толщины стенок.
Я сделал смеси порошков — в разных местах диска лучше было использовать разные сплавы, и проще было сразу заготовить разные смеси, чем потом менять и выравнивать химический состав. Сверяясь с чертежами и пояснениями, сформировал матрицу. Увидеть её можно только при наличии дара, причём отчётливо — одарённым той же стихии, что и создавший. Убедившись, что модель соответствует чертежам и нигде не пересекается ни с какими посторонними объектами, включая пол, стал засыпать её металлическим порошком. Жаль, не хватает у меня уровня дара, чтобы хоть чуть-чуть управлять гравитацией, это уже нужна «пятёрка» в уровне — тогда можно было бы сделать ещё пафосней, чтобы струи порошков сами вылетали из банок и смешивались в воздухе, но и так работа в цеху встала. Рабочие как заворожённые смотрели на застывающую в воздухе и слипающуюся воедино металлическую пыль, и бригадиры составляли им компанию. Наконец, диск застыл, матрица, завершив работу, развеялась и деталь с лёгким звоном ударилась краем о пол.
Этот звон словно привёл в себя рабочих, которые встрепенулись и начали расходиться по своим местам. Я решил немного отдохнуть — больше от умственного напряжения, формировать и удерживать достаточно сложную матрицу, одновременно с этим создавать кристаллическую структуру металла и обеспечивать нужное состояние поверхности — твёрдость, шероховатость, допуски — было очень сложно и утомительно. Настолько, что я делал это поэтапно, постепенно «отпуская» матрицу, но и так, по выражению Олега Осинкина, «мозги вспотели, через уши течёт». Переведя дух, начал формировать новую матрицу.
Через некоторое время заметил, что один паренёк из числа подсобников всё время косится в мою сторону. Ждёт нового представления? Но потом заметил одну особенность, такую, что не сразу поверил своим глазам: я переместил недоделанную матрицу — и взгляд паренька тоже сместился! Я, если честно, настолько был сосредоточен на своей работе, что только минут через пять понял, что это может значить.
— Тут парень бегал, лет восемнадцати, кучерявый такой. Ещё рукав левый синим чем-то измазан.
— Всё-таки помешал? Я его специально на другую работу направил, чтобы он вас не отвлекал, ваша милость!
— Во-первых, титуловать меня так не надо — я ещё не барон, а обвинений в самозванстве мне не нужно. Во-вторых, не помешал он мне, а заинтересовал. Можешь его ко мне направить, как освободится, только вежливо, он ни в чём не виноват.
Бригадир ушёл озадаченный, бормоча себе под нос:
— Вежливо, ишь ты! Буду ещё со всякой соплёй реверансы разводить!
Буквально через две минуты прибежал взъерошенный парень — видимо, бригадир профилактически выдал-таки ему «воспитательное воздействие».
— Здравствуйте. Ваше благородие! Если я чем помешал…
— Нет-нет, не помешал, дело в другом. Ты вот здесь вот, — я указал на место, где висела матрица, — видишь что-нибудь?
— Конечно! Красивое, синеньким сеточка, а там ещё красненькие узелки. Оно же светится, как его не увидеть можно?
Я заметил, как кто-то рядом, за перегородкой, «греет уши», но пресекать не стал — ничего секретного обсуждать не планировал. А слухи парню только на пользу пойдут — меньше вероятность, что отец решит «не лезть в господские дела» и оставит парня без образования и профессии.
— Как раз не увидеть её, матрицу — это нормально. Светится она только для тех, чей дар относится к той же стихии, что и у создателя.
— Какой дар?!
— Дар богов. Одарённость, магия — называй, как хочешь. На ладони у меня что?
Я создал простенький конструкт.
— Зелёненькое такое, с лепестками.
— Угу, «зелёненькое». Для меня он жёлтый, ближе к охре. Ну что ж. Поздравляю — у тебя пробудился дар, который относится к стихии Тверди, раз уж ты мои конструкты видишь, причём достаточно подробно, с лепестками. Но не Металл и не Кристалл, раз цвет другой. Одно могу сказать: дар достаточно сильный, раз без обучения смог нити силы увидеть. Точнее узнать — а Оракулу нужно, причём к нормальному. В Червень ехать надо.
— Так там ить три рубля потребують!
— Пять. Три это так, ерунда — есть-нет, уровень плюс-минус лапоть и первичная стихия, мы это всё и так знаем.
— Не, дорого. Ещё доехать надо…
— Так. Твоя семья — вы люди барона Клёнова?
— Так на его земле живём…
— Жить на его земле и быть его людьми — разные вещи. Твои родители или другие старшие ему клятвы какие-то приносили? Служения там, или ещё какие?
— Этого я не знаю.
— Ладно, в любом случае — не по-соседски это, людей втихаря сманивать. Тебя как зовут, чудо природы?
Я уже для себя кое-что решил и достал мобилет, разыскивая в нём контакт барона Клёнова.
— Алесь. Алесь Кудрин.
— Ну, Кудриных тут половина баронства. Отца как зовут, где живёте?
— Батя — Лёня, ой, Леонид Кудрин. На выезде из Курганов в сторону Клёнова направо на отшибе немного. Хутором не считается, но всё ж наособицу. Батя бортник, пчёлы у нас…
— О! А вот это уже отличная примета!
Тем временем вызываемый абонент ответил, и я переключился на него.
— Доброго дня, ваша милость, вас сосед беспокоит, Рысюхин Юра.