Рысюхин, вы в четырнадцать не шалили?
Шрифт:
Отвлёкся я немного, «и опять на баб», как ржёт в голове дед. Оставим на его совести и именование девицы бабой, и это гнусно-провокационное «опять». Вернёмся к гостям. Хоть на сей раз охват приглашённых был меньше географически, зато приглашались семьями, в том числе с детьми, вошедшими в достаточный возраст, чтобы выдержать представление, потому сказать, что людей собралось сильно меньше, чем осенью, не получится. Зрителей набралось чуть больше тридцати человек, но к ним же нужно добавить «театральную труппу»! Так что всего гостей получилось человек пятьдесят, а к ним отдельным счётом несколько горничных, привезённых в помощь нашим на роль костюмеров. Благо, наше провинциальное общество — это вам не столица, со штатом слуг, включая ливрейных лакеев, в гости ездить не принято, да и нет таковых, пожалуй, ни у кого, кроме графа Сосновича, да и у того всего двое.
Некоторая «разнокалиберность» стульев, собранных по всему дому и отчасти привезённых от тех же Беляковых, никого не смутила, как и то, что расставлены они были не ровными рядами и без возвышения. Ведь это же «домашнее
Ну, собственно, примерно так всё и получилось, как планировали, за исключением некоторых «мелких деталей», вроде бы предсказуемых, по большей части, но неучтённых. Так, часть детей вскоре после начала спектакля под разными предлогами сбежали в буфет, точнее — к сладкому столу. И часть представителей старшего поколения так же застряли в буфете, за дегустацией новинок в ассортименте моих заводов, а равно и проверенных опытом вариантов. Правда, и тех, и других родственницы водворили обратно в зал, некоторое хождение зрителей туда-сюда в начале спектакля немного раздражало, но вскоре прекратилось. Детвора, заинтригованная смехом старших, и сама бы вернулась, как я думаю. А вот возникшая суета могла и сбить самодеятельных артистов, даже несмотря на тренировку во время генеральной репетиции, когда я, чтобы приучить их к наличию публики, запустил в зал бойцов дружины и слуг.
А ещё два момента срослись воедино. Во-первых, случилось явление природы, почти стихийное, по имени Василиса Васильевна. Несмотря на то, что была среда — она ухитрилась как сорваться с занятий и приехать вместе с Варварой Матвеевной, женой моего главного бухгалтера, что так и продолжала жить в гостевых комнатах дома в Смолевичах, не став переезжать вслед за братом мужа и главой рода в Рысюхино. А во-вторых, как-то не продумали возникновение четвёртой, как выразился дед, «половозрастной группы привлечённого контингента». Речь о подростках и молодёжи, которым вроде как претило развлекаться с детьми, но в то же время было скучновато и не слишком комфортно со взрослыми, а некоторых во взрослую компанию и не пускали. Ну, и два этих фактора вместе… Причём единоличным лидером группировки Василиса на сей раз не стала: Миша Шипунов после исполнения роли Оси Швензика-Пристебайло приобрёл просто огромные авторитет и популярность среди зрителей «до двадцати с небольшим». Так что в стихийно возникшей банде возникло двоевластие. Но эти двое, уже неплохо спевшиеся ранее, когда седлали кенгуранчика, и не только, легко сошлись и сейчас, что спровоцировало даже небольшую сцену ревности в исполнении третьей по старшинству Брусникиной, из нескладной двенадцатилетней девчонки, с которой меня когда-то пытались свести сплетницы, превратившейся в довольно интересную семнадцатилетнюю девушку.
К счастью, сцена продолжения не имела: Василиса отвела Настю в сторонку и сумела найти слова, которые убедили ревнивицу в безосновательности претензий. Возможно, про своего «Мамонта» рассказала. Так или иначе скандал был замят, примирение запито компотом, а потом вся молодёжная компания куда-то исчезла. Когда встревожились и начали искать, оказалось, что Василиса увела в музыкальный зал, он же репетиционный, где они и занялись пением, как под граммофон, так и под собственноручно исполняемую музыку. Кроме того, Василиса ухитрилась обеспечить своим кофе и выпечку, а, как выяснилось чуть позже — и бутылку брусничной настойки уволокла, «чтобы по-взрослому». Никаких воспитательных мер по этому поводу я принимать не стал: мелким не наливали, а для участников банды возрастом от семнадцати до двадцати, с учётом их количества, это не то количество, которым можно напиться. Зато Вася с Настей ещё одну «мировую» выпили, уже «по-настоящему».
И, разумеется, Вася научила всех песенке «Весна», которую я её когда-то подарил, а все всех — частушкам и припевкам, в том числе и неприличным. Причём эти последние, как мне думается, учились быстрее всего. Собственно, из всей компании только Мявекула их и не учила, я полагаю. Но в целом всё прошло намного спокойнее и безобиднее, чем могло бы. Я в свои четырнадцать, а примерно этот возраст был у младших в банде, порой чудил куда как серьёзнее. Про ворота, утащенные для спуска на воду в качестве плота, я уже рассказывал. А ещё мы как-то играли в покорителей прерий, между озером и той долиной, где у меня позже стрельбище было. Среди прочего — копали и маскировали ловчие ямы, на спор, у кого лучше. Поиграли, а потом домой пошли. Оказалось, хорошие у нас ловчие ямы получились, уловистые: в первый же вечер попались две козы и одна бабка.
И это всё в один год, точнее даже в одно лето, как раз тогда, когда мне четырнадцать исполнилось. И это ещё далеко не все мои шалости того лета, а ведь были и другие года. Бедный мой папа… Так, а ведь и меня всё это тоже ждёт, причём как минимум в удвоенном объёме?! Ой, мамочки!..
В общем, нормально всё прошло, я даже поблагодарил Василису за руководство молодёжью и «прикрыл» её от взрослых, сказав, что она занимала подростков по моей просьбе.
Ну, и была накладка уже в моей, мужской компании. Вот зачем Мурка моя накануне рассказала кому-то из новых знакомых о том, как мы в Буйничах день рождения норвежского короля праздновали? И что теперь его отмечают в Могилёве вполне официально, под патронажем скандинавского консульства? Та рассказала мужу, муж поделился с друзьями, и все они пристали ко мне с предсказуемыми вопросами и предложениями. Отпраздновали сразу всё, а куда деваться. Даже салют устроили, сигнальными и осветительными минами, из трёх орудий. Даже два салюта — не могли же мы «обидеть» своего Императора, поздравляя чужого монарха, пусть у нашего сегодня никакого праздника и нет? Запустили даже неудачный пробный вариант осветительной мины, который чудом избежал распыления на порошки для легирования алюминия. Шашка из магниевой пыли очень эффектно завершила развлечение, полыхнула в небе на километровой высоте, а некоторые ярко пылающие осколки летели чуть ли не до земли. Хоть хватило ума и трезвости выставить прицел так, чтобы всё летело в песчаный карьер. Всем такое завершение вечера понравилось, надо сказать, только некоторые дамы претензию высказали, что мы поздно предупредили, они еле-еле успели на крыльцо выйти, чтобы посмотреть. А мы что, предупреждали?!
Спектакль же всем понравился. Некоторые кумушки сетовали на то, что воспитательный момент оказался «несколько смазан», но делали это без чувства и энтузиазма, а вот некоторые фразочки персонажей постановки цитировали уже с искренним удовольствием. Например, повторяя за квартирной хозяйкой Исправника: «Мужика, как и всякую иную скотину, кормить надо вовремя и вдоволь, чтоб других кормушек не искал». Или фразу самого исправника, с которой он отмахивался от попыток изложить очередную жалобу на Остапа подробнее: «Разговор на эту тему портит нервную систему! А когда у меня нервы испорчены — начинает портиться настроение, причём у всех». Да и вообще спектакль активно растаскивался на цитаты, я уже в мае слышал отдельные фразочки в Смолевичах на вокзале, причём от людей, которые вообще не знали, откуда это взялось. К счастью, от лавров драматурга удалось отбиться. Убедил, что я только предложил придумать персонажам имена и биографию, а дальше актёры под мудрым и умелым руководством режиссёра сделали всё сами. Да-да, совсем и полностью сами. Через неделю и сама её милость режиссёр поверила в эту версию, и это просто замечательно. Потому как прославиться в районе ещё и в качестве литератора-сценариста было бы явно избыточным.
Главное, чтобы в следующем году в Смолевичах или Червене не затеяли двенадцатого апреля празднование устраивать, с акавитой и фейерверками. А то зреет у меня нехорошее предчувствие, знаете ли…
Оставшееся до отъезда на весенний бал время я посвятил изготовлению и комплектованию того, что с подачи деда именовал ПАРМ, только расшифровывал чуть-чуть иначе: Передвижная Артиллерийская Ремонтная Мастерская. Сделал вариант, предусмотренный в моём штате скорее для дивизиона, чем для отдельной батареи. Мастерская разместилась в двух крытых трёхосных грузовиках, плюс прицеп с материалами и запасными частями. Там нашлось место и для маленького токарного станка, и для несколько большего токарно-винторезного, для сверлильного, для отрезного, для трёх верстаков, в двух кузовах суммарно, для двух мощных лебёдок и сборных рам для них, позволяющих превратить лебёдки в подъёмные краны. Полные две недели возились, судили, рядили, спорили, делали и переделывали. Наконец, получилось то, что всем понравилось. Настолько, что Козелевич тут же возжелал наложить свою лапу на эти два автомобиля, мол, в мирное время ему нужнее: и планово-текущий ремонт делать, хоть в Викентьевке, хоть в Шклове, и вообще.
Ну, и патроны для «Кроны» лепил активно. Как-никак, боекомплект установили сто восемьдесят выстрелов на ствол. Умножаем на количество стволов, на необходимость иметь три комплекта в возимом запасе и минимум пять — на складе, потом добавляем понимание, что это на самом деле «как минимум», и понимаем объём работы. Пусть даже мне не нужно изготавливать их полностью, с большей частью работ справляются мастеровые из заведования Адама Козелевича и штатный оружейник дружины с помощниками. А в перерывах потихоньку игрался с моделью нового самоходного миномёта, точнее, с моделями отдельных составных частей и узлов в масштабе один к десяти, для проверки работоспособности идей и уточнения параметров конструкции.