Рюрик. Сын Годолюба
Шрифт:
А потому сын отправился заложником ко двору Гудфреда – впрочем, тут стоит признать, что практика передачи заложников довольно распронена у тех же франков. А на Аркону, к волхвам Святовита, были направлены богатые дары. По сути остатки казны Дражко, вынужденного просить руян временно остановить набеги на данов...
Желанный мир был заключён. Обезопасив восточное побережье, Гудфред остался вполне доволен тем, что ободриты и вильцы погрязли в собственной усобице... Сам же конунг, продолжая возводить земляной вал, принялся готовить новый удар – но теперь уже по франкам!
В
О, это был страшный удар! Ободриты буквально горели желанием отомстить за прошлогодний набег – а выступившие в поход саксы были вынуждены драться с недавними союзниками в надежде вновь обрести родную землю... Ну а заодно и пограбить побежденных, куда же без этого!
А вообще, у Дражко сложилось мнение, что саксам, вставшим под знамёна франков, теперь уже все равно, кого резать и с кем сражаться. Старые союзы больше не существуют – а следовательно, вильцы и те же сорбы теперь враги как Карла Великого, так и саксов... И самих ободритов, если императору (или его наследникам) вздумается начать с Дражко войну.
Впрочем, пока что они все ещё союзники...
Верховный князь умело разделил свою рать; многие сотни лёгких застрельщиков получили богатый боевой опыт в лесной войне с данами и выступили боевым охранением. Наёмники же саксы и ветераны-ополченцы, а также дружины ободритских вождей составили тяжёлую пехоту.
Неплохо было бы обзавестись также и собственной конницей, вроде той, что есть у Карла – но пока это лишь очень далёкие задумки... Впрочем, возможные в будущем войны с франками без своей тяжёлой конницей никак не выиграть! Впрочем, если и быть этим войнам, то ещё очень нескоро...
Так вот, застрельщики Дражко вполне успешно противостояли ночным налетам вильцев – на землю которых обрушился первый удар князя. Ориентируясь в местных лесах немногим хуже коренных жителей, ободриты зачищали их от засад, успевали обойти и окружить небольшие отряды врага, обороняющие завалы – и успешно преследовали беженцев, оставивших свои пооселения... Наконец, бодричи также безжалостно жгли посевы! И тогда "лютичи", видя возросшую силу князя, тотчас запросили мира, принеся Дражко богатые дары и дав ему заложников.
А ведь с каким же мстительным удовольствием Дражко покорил бы всю "волчью" землю, пройдя её с запада на восток и с севера на юг огнём и мечом! Но оставались ещё и иные враги – и верховный князь принял предложение вильцев, благо добычу взяли итак изрядную... А следующий удар обрушился на землю смолинцев, заполыхавшую по мере продвижения ободритов! Смолинцы не посмели встретить вдвое превосходящую их войско княжескую рать в чистом поле... Нет, они попытались укрыться за слабым частоколом стольного града-Конова.
Вот тут-то нашлось применение и наемникам-саксам: уверенные в своей победе, они охотно ринулись на штурм – в предвкушении богатой добычи, что успеют взять первыми! А затем, когда саксы разбили тараном ворота Конова и потеснили защитников, в город ворвались
За предательство смолинцев Дражко приказал сжечь разграбленный город, взяв сотни молодых парней и девушек в полон. И тогда недавние враги-глиняне сами склонили перед князем головы, поспешив выдать на правеж зачинщиков смуты (в число которых вошли и местные волхвы)... Князь позволил себе совершить "малую" месть, лишив смутьянов живота – но на этом решил остановиться. Всё же итак слишком много славянской крови было пролито, в том числе крови ободритов... Когда сам Дражко более всего жаждал мести данам!
И собственно, он уже все подготовил для ее свершения...
Конунг Гудфред и его даны были очень наивны или просто глупы, раз поверили, что ободриты и сам Дражко простят их предательский удар по Велиграду и славянскому побережью. Ну уж нет! Ныне вагры спешно спускают на воду новенькие ладьи, а вожди руян уже выступили в поход... Наконец, само войско ободритов, столь успешно выступившее против вильцев и смолинцев, верховный князь скрытно, частями перегнал к северной границе с саксами!
Благо, что с вожаками их Дражко так же договорился – и о том, чтобы беспрепятственно пропустили следующую на данов рать, и о совместных действиях с теми отрядами, что присоединятся к ободритам по своей воде... Главное – скорость! Главное, успеть нанести удар до того, как холода и штормовка сделают невозможным нападение с моря...
Верховный князь ободритов совершенно не понимал действий Карла "Великого" в отношении данов. Свирепый завоеватель, буквально заливший кровью побежденных землю саксов – и удвоивший свои владения, сейчас император обидно медлит с походом на данов. Ведь пока ведущий на полуостров земляной вал не закончен, есть самое время ударить по ворогу!
Неужели Карл не понимает, что Гудфред, едва ли не в открытую бросивший франкам вызов, не откажется от дальнейшей "пробы сил"?! Да он для того и возводит вал, чтобы не опасаться ответного вторжения... Возможно, император просто-напросто впал в старческую немощь – не только физическую, но и духовную? А сыновья его, увы, стоят слишком далеко от "Великого" в годы расцвета его зрелости...
Впрочем, ну и пусть. Ведь ободриты УЖЕ добились успеха в землях вильцев – где сами франки бежали в ужасе, поджав хвосты! Так что и данов ободриты разобьют в одиночку – а то Карл, как видно, списал их со счетов, отняв ранее дарованную Нордальбингию...
Дражко гневно стиснул зубы, закусил губу. Ничего, посмотрим, что скажет император, когда князь повергнет конунга – повесив того на мачте собственного драккара... Как когда-то сам Гудфред расправился с Годолюбом! Все должно получится – ибо Дражко хорошо продумал и рассчитал будущий удар, что состоится уже в следующее новолуние!
...Первыми ударят руяне, обрушившись на острова данов. Целую седьмицу они будут терзать все побережье, жечь драккары на стоянках, разорять поселения прибрежных бондов. Это нападение отвлечет многих ярлов и ополчение врага на севере... Лишив Гудфреда доброй половины его сил!