Рюрик. Сын Годолюба
Шрифт:
Таким образом, хирд свеев всего за несколько ударов сердца сократился на треть – а клин хирдманов «Ворона» прорвался сквозь скьялборг врага, развалив единую до того стену щитов на две практически равные части… Число сражающихся воинов ненадолго сравнялось – но тут вступили в бой ободриты! Сомкнув щиты и сбившись в два кулака, они метнули во врага последние дротики – и накоротке ударили в тыл свеев.
И пусть прорыва на сей не случилось – но теперь враг оказался зажат с двух сторон, а численное преимущество окончательно ушло к воинам Харальда. И ведь не только численное! Даны и ободриты прочно поверили в свою
И собственной гибели.
Приглашение Сигфреда большинство свеев восприняло как возможность как следует пограбить богатый эмпорий, слава о котором разошлась по всему Варяжскому морю! Предварительно разбив врага внезапным ударом, имея численное превосходство на поле боя... Но одно дело рисковать собой, будучи убежденным в своей победе (а если уж кто из нас и погибнет, так точно не я!) – и совсем другое проявить стойкость в сече, когда преимущество врага становится очевидным и решающим…
Для этого нужна особая стойкость, нужное настоящее воинское мужество. Оно было у ободритов и хирдманов Харальда, вышедших на защиту Хедебю – города, ставшего родным как данов, так и для славян. А вот у свеев этой стойкости не было – как не было и внутренней решимости умереть, но не сойти с места!
Но и откуда ей взяться у морских разбойников? Налетчиков, предпочитающих сражаться, лишь когда явное численное преимущество на их стороне? И пусть самые яростные и жадные до битвы безумцы продолжили драться – берсерки и те старые хольды, кто ищет смерти в бою с оружием в руках! Но основная масса тех, кто еще мог бежать и спастись, очень быстро дрогнули… Вначале побежал один, самый трусливый дренг, за ним еще парочка ему подобных… Потом целый фелаг – братство молодых воинов, не выдержавших напряжения боя и страха смерти!
А за ним еще один… И еще.
А после показали спину и опытные хирдманы, окончательно сломав стену щитов на левом крыле Сигфреда! Пришлось бежать и Хальвдану по прозвищу «Кровавый топор» – впрочем, пообещавшему себе во чтобы то ни стало отомстить Харальду Клаку за столь позорное поражение…
Не особенно-то и легче пришлось собранному наспех лейдангу данов на правом крыле Инглинга. Ведь одно дело защищать свои дома от морских налетчиков, кои не прочь пощипать вольных бондов на предмет что пограбить! Но совсем другое стоять насмерть против отборных хирдманов с юга Ютландии… И пусть число воинов было примерно равным с обеих сторон – но бонды, пусть и разбавленные немногочисленными дружинниками, были не готовы сражаться насмерть и умирать за обещанную Сигфредом добычу… Под свирепым натиском хирдманов Регинфрида, сражающегося в первых рядах с яростью берсерка и умением опытного хольда, лейданг севера вскоре дрогнул и побежал.
Едва ли не раньше свеев…
И лишь в центре Сигфред добился своего – его хирдманы перебили саксов куда быстрее, чем Ануло того ожидал. К чести нордальбингов, они пали на месте, так и не показав спину – приняа на себя основной заряд гафлаков противника, и погасив его первый удар.
Но когда основные силы Инглинга докатились до линии бондов, подкрепленных хирдманами Ануло, тем пришлось крайне непросто… Впрочем, за счет стойкости опытных гридмаров, лейданг юга устоял – устояли бонды и тогда, когда большинство дружинников их хёвдинга уже пало.
Враг буквально задавил
Ополченцы продолжили драться даже тогда, когда рухнул стяг Ануло – и когда пал сам вождь, изрубленных секирами сразу трех данов, прорвавшихся к старшему из Скьёльдунгов... Даже тогда бонды продолжали стоять на месте и рубиться из последних сил!
Ведь они ясно осознавали, что ждет их семьи в случае победы врага.
Конечно, лейдангу оставались считанные мгновения – вскоре бы их истончившийся скьялборг окончательно бы прорвался под напором превосходящих сил Инглига... Но тут хирдманы Сигфреда ослабили напор, пропустив сразу двойной удар на крыльях! Более того, ведомые Регинфридом гридмары зашли в тыл врага, ударив точно по ставке вражеского хёвдинга.
И уже сам Сигфред пал, пронзенный гафлаком, столь ловко и точно брошенным младшим из братьев-Скьёльдунгов…
Харальд также вел своих хирдманов к ставке врага. Однако «Ворон» поспел лишь к тому мгновению, когда заматеревший, но по-молодому буйный в сече Регинфрид, с ног до головы забрызганный вражеской кровью, подхватил знамя конунга с вышитым на нем черным вороном (практически как у Клака) – и бешено закричал:
– Сигфред пал! Бой окончен, Сигфред пал! Инглинги проиграли! Бой окончен!!!
– Опусти знамя, брат! Так они поймут быстрее!
Мускулистый, словно молодой медведь – и при этом гибкий, словно охотящийся пардус, младший брат бешено сверкнул синими как морская вода глазами, прожигая Харальда гневным взглядом. Но помимо боевого задора и отменной ратной выучки у Регинфрида сохранился и здравый смысл, присущий старшим братьям. Он послушался Харальда – и, стараясь не разгневать Одина, аккуратно опустил стяг:
– Сверните полотнище и спрячьте! Теперь это будет моё знамя!
Харальд же, спеша обратить внимание сражающихся на павший стяг Инглинга, утробно затрубил в рог – а потом еще раз и еще, пока прочие ярлы и младший брат не последовали его примеру… Рев свыше десятка боевых рогов действительно услышали многие даны из числа тех, кто напирал в центре. И когда они обернулись назад, большинство хирдманов осознало смерть своего вождя…
После чего братоубийственная бойня стала затухать сама собой.
Не сразу братья осознали, что пал и Ануло – что старшего и самого разумного из них больше нет. Впрочем, смертельно уставший за время боя Харальд – не верящий, что все закончилось, что битва выиграна и он встретит как закат текущего, так и рассвет будущего дня – не испытал ничего более грустного сожаления… Впрочем, с момента его встречи с Радой их отношения с Ануло перестали быть доверительными и по-братски теплыми – а ее смерть не сблизила их, а наоборот, еще сильнее отдалила.
Однако пелена усталой невозмутимости и глубокой душевной опустошенности в этот день все же рассеялась… Рассеялась, когда обступившие их с братом ярлы и хирдманы вдруг начали хором кричать, повторяя за верным Ольвом:
– Слава конунгам Харальду и Регинфриду!!!
– Слава конунгам-братьям!!!
– Слава Скьёльдунгам, вернувшим Ютландию!!!
Харальд не сразу смог поверить, что все это происходит с ним наяву. Но когда поверил – то вдруг понял, что история безнадежно влюбленного в Раду ярла осталась позади, что горе той потери наконец-то его отпустило.