Рюрик
Шрифт:
– Хватит уговоров!
– сказал Рюрик, нахмурясь.
– Как ни крути, а выходит едино: Вадим ваш зело прыток и остановить его даже Гостомысл не может! Князь оглядел своих военачальников и решительно заявил: - Нынче же иду на Новгород! Я найду смутьяна и убью его! В полдень отплывём двумя дружинами. Вальдс! Ты остаёшься здесь. Дагар, объяви мою волю дружинникам, распорядился Рюрик, поклонился военачальникам, ладожанам и первым вышел из гридни…
ЗАХВАТ
"…Волхов, Волхов, река волхвов, гадателей и кудесников! Видела ты много люда разного, а теперь вот посмотри на рать великую и запомни её! Пусть воды твои запомнят и меня, князя варяжского. Не с добром иду я в Новгород, что раскинулся на брегах твоих. Много зла видел я на земле словен твоих, а кто овеян злом, тот добро не сеет…" - угрюмо думал Рюрик, стоя на верхней палубе своей ладьи и хмуро вглядываясь в вечерние сумерки. Было холодно и сыро. Туман, медленно сгущавшийся над рекой, постепенно заволакивал низкие, поросшие густым дремучим лесом заболоченные берега, резко пахнувшие весенним разнотравьем.
Вверх по реке струги русичей неслись не так быстро, как по течению и по ветру, но и не медленно: дружно опускаемые рабами-вёсельщиками весла врезались в ледяные воды Волхова и уверенно преодолевали их встречный ход. Князь поглядывал то на волны, то на берега, ожидая засады, то на запад, стараясь определить, каков будет завтрашний день. "Запад чист - дождя не будет, - рассеянно отметил он про себя и никак не мог понять, хорошо это или худо.- Лучше бы дождь, - наконец решил он.
– Люди попрячутся по домам, легче будет подойти к берегу…"
Князь чувствовал, как смущение и неуверенность подкрадываются к его сердцу.
"Нет! Никаких сомнений!
– сжав кулаки, приказал самому себе Рюрик. Или он, или я! Не быть двум князьям на земле ильменских словен!"
Убедившись, что сумел справиться со смутой в своей душе, он спросил стоявшего рядом Дагара:
– Скоро ли Новгород?
– Да, мой князь!
– возбуждённо ответил знатный меченосец.- Всё готово, - опередил он вопрос князя, поймав его взволнованный взгляд.
– Охрану пристани надо сразу взять под стражу!
– напомнил Рюрик.
– Я уже распорядился и об этом, мой князь!
– тихо заверил его Дагар и положил ему руку на плечо.
– Успокойся! На зверя нужно выходить только с холодным рассудком. Сгоряча можно самому угодить в хитрые сети.
Рюрик молча сжал руку меченосца и склонил перед ним голову в знак особой признательности.
В это время две ладьи, идущие следом, настигли ладью князя и стали её обгонять.
– Что это?!
– возмутился князь, мгновенно отстранясь от Дагара.
– Разведка на пристань, - спокойно пояснил меченосец.
– У них на борту Вышата. Он согласился помочь нам. А мы сейчас замедлим ход и будем ждать их сигнала.
– Не подведёт?
– хрипло спросил Рюрик. Он старался не показывать своё волнение, но глаза его смотрели с тревогой, а пальцы были сжаты в кулаки.
– Не должен, - ответил
– Успокой душу свою, - тепло попросил он и убеждённо добавил, глядя в глаза князя: - Всё будет хорошо. А насильника, ты прав, пора заставить и ответ держать.
Это были как раз те слова, которые только и могли успокоить князю душу. Волна благодарности к другу залила теплом его сердце, но слова сейчас были бы лишними, и он только крепко сжал в своей ладони руку Дагара. Отведя взор от понимающего взгляда друга, Рюрик заметил:
– Ночь наступает, а как светло.
Дагар что-то отвечал ему, Рюрик не всегда впопад поддакивал, но вряд ли слушал своего верного меченосца. Тревога вернулась, овладела всей его душой. Он боялся, как бы она не помешала ему в самый решительный момент.
– Это хорошо, что мы войдём в город ночью. Меньше люда будет знать о смуте, - как можно мягче проговорил меченосец, и тут оба они слегка качнулись вперёд.
– Остановились… - догадался Дагар.
– Смотри вперёд. Сейчас должен быть сигнал от Вышаты. Сквозь туман факелы плохо будут видны, - подосадовал он.- Пошли на нос!
– И Дагар увлёк Рюрика в носовую часть ладьи.
В напряжённом ожидании начали вглядываться они в загадочную, парящую над рекой туманную мглу. Тихо плескалась вода. И не было уже того тревожного ощущения жуткого одиночества, которое иногда ни с того ни с сего проникает в душу, настойчиво предсказывая мрачный конец. Вдруг по лицу Рюрика пробежала волна свежего воздуха, и он облегчённо вздохнул: боги с нами. Они не покинули нас! Они дали нам знак! Напряжение и усталость потихоньку стали исчезать.
А вот и три огненных круга - пристань свободна, можно идти!
Дагар дал команду, и молчаливый караван из сотни ладей дружно подошёл к новгородской пристани.
Стражу пристани быстро окружили, насильно засадили в ладью Рюрика и оставили под надёжной охраной.
Ратники, не мешкая по умело скреплённым настилам вывели коней и, оседлав их, под командованием сотников отправились в обусловленный заранее для каждого квартал города.
Рюрик, Дагар, Гюрги, Ромульд и Вышата с двумя сотнями дружинников направились к дому новгородского князя, что стоял на самой окраине города. Дорога к нему проходила через весь город. Новгород спал, накрытый серой мглистой дымкой тумана, и лишь конский топот гулко раздавался по бревенчатой мостовой, и этот гул будил в тесных опочивальнях тех ильменских словен, у кого были чуткими душа и уши.
Осторожно миновали улицу кожевников: маленькие домики, огороженные частоколом, гляделись задиристо, несмотря на ночной покой. Узкие струйки дыма курились над их крышами и напоминали непотухающие костры дозорных: очаги в новгородских домах из-за постоянной сырости никогда не гасли.
Спокойно миновали и улицу, где жили купцы. Дома здесь были велики и спесивы, частоколы - заносчиво высоки. У каждого купеческого двора уже находились люди Рюрика и на недоумённые вопросы новгородцев спокойно отвечали: