Рюрик
Шрифт:
– Глаголет!
– хмуро пробубнили спорщики, ожидая суровой меры наказания. Заседатели затихли.
– За то, что не последовали заветам Леля, заплатите оба в общинную казну своего селения ещё по три гривны серебра, - объявил знатный варяжский дружинник своё второе решение.
Заседатели на сей раз молча восприняли решение Дагара и, затаив дыхание, приготовились внимать самому страшному.
– Селянин Ерошка!
– резко зазвенел голос варяга-меченосца.
– Ты ведал, что у селянина Фоки только один взрослый сын и трое малых?
– спросил Дагар зачинщика ссоры, презрительно окинув его быстрым взглядом.
– Ведал… - шёпотом
– И все твои пять сыновей, - спокойно спросил Дагар и, указывая на здоровых словен, повесивших свои буйные головы, презрительно добавил: Постоянно задирались то с Фокой, то с его сыновьями, не оставляя в покое и малых. Так я глаголю или нет, селянин Ерошка?
– грозно спросил Дагар волховчанина.
Ерошка заплакал.
Заседатели возмущённо зашумели.
– Я спрашиваю: понятно, селянин Ерошка?
– громко спросил Дагар.
Ерошка заплакал ещё сильней.
– Полно мокроту-то разводить!
– закричали заседатели.
– Ране бы слезы-то лил!
– Чаю, гривны жаль…
– Копил-копил, бедный, для сыновей, а тут всё и отдать придётся… раздавались сочувственные возгласы односельчан.
Дагар поднял руку. Заседатели затихли.
– Селянин Ерошка, чьи руки первыми ударили в драке: твоих сыновей или Фоки?
– Ну да, Фошки! Где ему! Тако мы и дадим ему упредить!
– не выдержал один из сыновей Ерошки.
Все возмущённо загудели, а кое-где послышался и смех:
– Выдал отца, дурья башка…
– Вот и выплачу все из твоих гривен!
– рявкнул на прыткого буяна Ерошка.
Все замахали руками:
– Хватит их спрошать!
– Хватит! Будя!
– Хватит! Довольно!..
– Видати, каков гусь!
– кричали новгородцы.
– Оглашай решение, Дагар!
– приказал Рюрик, вняв настроению заседателей.
Главный судья поднял руку, и воцарилась тишина.
– В долгой тяжкой ссоре виновны оба, - чётко и внятно проговорил Дагар и сурово продолжил: - За это они и заплатят. Но в большей доле виноват селянин Ерошка, - провозгласил своё решение Дагар и продолжил: - И все его пять сыновей будут наказаны так: десять гривен серебра они внесут в казну своего селения, десять гривен отдадут семье Фоки за гибель урожая, двадцать гривен внесут в казну дружины Рюрика за то, что великий князь назначил по их делу суд и отвлёк дружинников от ратных дел, - громко перечислял первый меченосец и оглядел притихших заседателей.
– В случае же дальнейшей ссоры, ежели будет установлен единственный виновник, - медленно продолжал Дагар в напряжённой тишине, - то зачинщика насильно переселим в холодные края, к дикому зверю поближе. А старейшина селения окажет помощь нам и проследит за выплатой серебра ответчиком, - завершил знатный меченосец свою правую речь и оглядел хмурым взглядом ещё раз заседателей. Все молчали.
– Верно ли свершил я суд?
– спросил у заседателей немного погодя Дагар.
Мужчины-заседатели угрюмо оглядели варяжского меченосца, истца, ответчика с ватагой сыновей и громко, хором ответили:
– Да! Да! Да!
– Чтите заветы наших богов, ибо мудрость их всеобъемлюща и всегда поможет свершить верный поступок!
– сказал на прощание Дагар и поклонился заседателям…
И пошла с тех пор молва, что правда Рюрика сильна, но дорога и заставляет блюсти себя и чтить богов с их заветами. И поутихли на время буйные головы; и не перечили больше сыновья отцам своим, и призадумались девицы о
И ушёл великий князь в свой последний поход. Надо выручать племя родственное. Надо отогнать врагов от земли чуди заволочской. Лето там короткое, и потому надо теплом и вернуться.
И кликнул Рюрик своих верных друзей.
И откликнулись на зов хворого предводителя все. Но все по-разному: кто с недоумением, кто с участием, а кто и с тревогой.
И вот уже объединённые дружины с онежским ополчением под предводительством Рюрика идут на север.
…А ветры дуют суровые, а дороги ведут в Камени дальние, но князь сидит твёрдо в седле своего верного коня и думу думает о судьбе своей. Первой думой в голове князя - коварный враг. С этой думой не расстаётся никогда. Не всегда, правда, князь ведает, как одолеть врага, но друзья верные с подмогой тут как тут. Дагар богат опытом фризового налёта. Чуткий Гюрги силён в разведке. Храбрый Олаф несокрушим в защите. А смекалистые весяне знают все тайные тропы врагов. И разбил великий князь врагов коварных возле Камней Северных раз, и разбил другой…
Но думы… ай-яй-яй, какие думы в голову идут! Коль пленниц забрал, то надо самых красивых в наложницы отобрать… Князь улыбается: друзья вывели черноглазых, стройных, задиристо-пугливых мадьярок… Нет, крутит князь головой, в жены, говорит, ни одна не годится. Эфанда мне всех дороже! А вот в наложницы (смеётся бедовый, будто и не хворый), возьму, говорит, всех! Князья малые удивляются, про себя напоминают да про новгородского владыку. Хмурится Рюрик. Вспоминает недавний разговор с Гостомыслом и почему-то вдруг темнеет душой. Отвернулся от девиц, нехотя поехал к войсковому старейшине посмотреть на добро, что отвоевал у врага, и дал наказ: часть его выделить для посадника… А душа всё кипела и чего-то ждала…
Это было на обратном пути.
Рюрик с любопытством оглядывал незнакомый пейзаж и откровенно поражался всему, что впервые видел в этом легендарном краю. Давно сказывали ему жрецы, что первые жители Земли пришли отсюда, с этих холодных каменистых берегов, и обживали эти места люди необычайной красоты: высокие, сильные, с открытыми и красивыми лицами. Наверное, Дагар и его род пошли от этих первых людей, невольно подумал Рюрик и оглянулся на своего верного меченосца, могучей силе которого по-доброму завидовал всю свою жизнь. Но Дагар, увлечённый дикой прелестью окружающей природы, не обратил внимания на улыбающегося князя и только изумлённо покачал головой, с интересом разглядывая огромные серые валуны.
– Смотри, какие валуны! Один из них, вот этот, похож на наш Камень Одина, ты вспоминаешь о нём?
– спросил Дагар и увидел в ответ грустную улыбку на лице князя.
– Давай приложим руки на память о себе к этим камням, - вдруг предложил меченосец Рюрику и потянул коня за узду, останавливая его.
Они сошли с коней, приложили к валуну разгорячённые руки и вдруг почувствовали, что вовсе это не валун, а серая рассыпчатая земля, и при соприкосновении с ней форма её тотчас же изменилась.