Рюрикович 2
Шрифт:
Что же, подобные преподаватели попадались и раньше. Если он в самом деле такой, какой говорит, то придётся зубрить предмет. Впрочем, я считаю, что человек всегда должен знать историю своей страны, чтобы потом не учить историю чужой.
Историк Матвей Борисович оказался хороший. Предмет знал и в самом деле хорошо, но самое главное — умел рассказывать так увлекательно, что мы даже не заметили, как пролетело время лекции. Даже вечно ёрзающий Годунов сидел с раскрытым ртом. Как только муха не залетела?
Как только всё закончилось, я взял номера телефонов
Но кому интересны писки проигравших?
После лекций княжны Бесстужева и Карамзина снова любезно предложили нам транспорт. Я не нашёл причин для отказа, поэтому согласился. Годунов же чуть ли не запрыгал от радости, когда узнал, что поедет в машине вместе с предметом своего обожания. Он так и продолжал вздыхать, глядя на Карамзину. А та, зная о его чувствах, просто посмеивалась и поддразнивала моего напарника.
Княжны также предложили нам пообедать вместе, захотели показать поместье, где они квартировались, но я помотал головой. Сегодня ещё были дела, и сделать их нужно было как можно быстрее. Как ни крути, а денег у нас с Годуновым было не сказать, чтобы очень много. Поэтому мне необходимо продать собранные сущности, чтобы пополнить запас.
Накануне от батюшки-царя я получил поздравление в сообщении, а также наказ хорошо учиться и не срамить царский род. К этой записи не прилагалось денежное довольствие, поэтому я взглянул на Годунова, когда и ему с телефона прилетел звук уведомления. Ему тоже пришло поздравление, но вот денежных знаков не предвиделось.
Что же, мы оказались в положении настоящих бедных студентов, хотя и дворянского толка. И выживать нам придется среди тех людей, которые ни грамма не скованы в финансовом плане. Поэтому вместо обеда у двух приятных особ, мне нужно было навестить одного человека, которого с утра искал Тычимба.
И ведь нашёл!
Перекупщики сущностей, которые выходили из тварей Бездны, находились в каждом городе. И они были основными финансовыми источниками ведарей. Белесые сущности использовались не только ведарями для восполнения энергии, увеличения мощи и усиления физических показателей, но также в них нуждались колдуны для составления зелий и эликсиров.
Сущности покупались у ведарей и перепродавались колдунам. Чтобы не тратить время на поиски нуждающихся колдунов или ведарей, у которых скопились излишки, в каждом городе появлялись перекупы, берущие свой небольшой процент за услуги перепродажи.
Поэтому, когда нас доставили домой, мы душевно попрощались с княжнами, после чего Годунов отправился обедать, а я отлучился в город по делам. Конечно, Борис хотел увязаться со мной, но бурчание желудка красноречиво намекнуло, что неплохо бы закинуть что-нибудь в молодой и растущий организм, пока кишка кишке не начала лупашить по башке. После
— Веди же, Тычимба, — негромко скомандовал я, когда остался на улице один. — Куда направляемся?
— До конца улицы, потом направо и двигаться всё время прямо, — послышался голос слуги.
Я двинулся в путь, заодно отмечая про себя окружающую обстановку. Всё-таки, как не крути, но самые хорошие дома стояли в центре небольшого городка, а вот уже на окраинах встречались домики похуже. Чем дальше от центра, тем больше попадались дома средней руки. На окраине же кучковалась беднота, туда меня и направили слова верного слуги.
Что же, мне было не привыкать заглядывать на рабочие окраины. Меня не удивить покосившимися заборами, брехливыми комками шерсти, отсутствием асфальта. В эти места не заходили аристократы, поэтому сюда и не следовало прокладывать нормальных дорог.
Многие дома тут строились по принципу «главное, чтобы крыша не текла». Фасады украшены резными наличниками, которые больше похожи на работу школьного кружка резьбы по дереву. Некоторые дома напоминали памятники стойкости и изобретательности их владельцев, способных превратить каждую неполадку в элемент экзотического колорита.
Возле одного из таких домов притулился небольшой магазин с решетками на окнах. Я с сомнением посмотрел на кирпичное здание, давно уже позабывшее про свои лучшие годы.
— А это точно тут? — спросил я слугу, незримо парившего рядом и шипеньем разъярённого кота отгонявшего случайных дворняг.
— Точно тут. Хорошо скрывается. Занимается скупкой-продажей не совсем законных вещей, но деньги водятся, я это уже пробил…
— Что же, пойду, проверю. Остаешься на страже.
— Будет выполнено, господин!
Выцветшая дверь скрипнула, открывая проход в затемненный зал. На меня уставились два зелёных глаза, блестящих на заросшем черным волосом лице. Горбатый нос настолько далеко выдвигался над усами, что напоминал румпель на яхте средних размеров. Обилие волос на лице компенсировалось обширной плешью на макушке. Сам продавец был крупным, но низкорослым. По фигуре он скорее напоминал клизму, и это было явно из-за малоподвижного образа жизни.
Одежда у продавца была из разряда такой, на которой мало видны пятна. Серая рубашка с засученными рукавами, серая пятнистая жилетка. Ниже я не видел — скрывала поцарапанная миллионами сумок витрина.
Под стать хозяину был и магазин. Окно завешено пыльными кружевными занавесками, через которые можно рассмотреть загадочные силуэты старинных ваз и забытых статуэток. Уличная вывеска, выполненная в стиле «сделай сам», слегка наклонена — видимо, кто-то пытался воспроизвести атмосферу кривых улочек средневековой Европы.
Здесь каждый стеллаж — это отдельная вселенная, где вещи разложены по принципу «куда упало, там и лежит». Полки поскрипывали так, что кажется, будто они могут рухнуть в любую минуту, добавляя острых ощущений посетителю.