Рюрикович 2
Шрифт:
— Не переживайте, после моего разговора с Февралём мы продолжим общение, — уверенно ответил я и протянул руку. — Иван Васильевич! И не буду возражать, если вы назовёте моё имя проснувшимся ребятам. Всего доброго, Гиви Толстяк…
— Всего хорошего, Иван Васильевич, — пожал руку в ответ продавец. После чего протянул отсчитанные деньги. — И храни вас Господь…
Глава 6
«Мужество — первое из ведарских качеств, потому что это качество, которое гарантирует появление всех остальных»
Кодекс
Москва. Кремль. Кабинет царевича Владимира Васильевича
Четверо бояр расположились за столом, во главе которого сидел царевич. Таинственный полумрак кабинета подсказывал смысл того, зачем тут тайно собрались представители не самых бедных родов.
Секретарша расставляла заказанные напитки, неслышно скользя по мягкому ковру. Чашки вставали на блестящую поверхность, которая отражала дорогие костюмы, блестящие заколки галстуков, поблескивающие драгоценными камнями запонки. За часы каждого из сидящих можно не только купить хорошую квартиру в центре Москвы, но также обеспечить безбедную старость внуков.
Все эти люди, входящие в Боярскую думу, были теми, кто занимал немалое место в управлении царством.
Владимир Васильевич терпеливо дождался, пока Маргарита Николаевна поставит последний предмет на стол. Женщина среднего возраста, лощёная и вечно улыбающаяся винирами, работала на царевича уже не первый год и знала цену скорости обслуживания знатных людей. Она, как опытный дворецкий, всегда старалась предугадать желание господина.
И вместе с тем была верна, как никто. Владимир Васильевич периодически проверял её детективами, жучками, скрытыми камерами, и всегда оставался доволен проверками. Верные люди всегда ценились на вес золота…
Всегда… А в последнее время особенно!
— Маргарита Николаевна, попросите, пожалуйста, не беспокоить, — сказал Владимир Васильевич, когда женщина почти подошла к дверям.
— Хорошо, господин, — поклонилась она, улыбнулась и вышла.
— Судари бояре, как вы добрались? — спросил царевич, делая глоток кофе. — Всё ли осталось в тайне? Не было ли за вами наблюдения?
— Наблюдение за боярами? Оно никогда не уходило. Но есть способы его увести в сторону, — ухмыльнулся князь Шуйский.
— Да, недаром же у каждого есть по двойнику, — кивнул князь Селиверстов. — И если хочешь скрыться со всевидящих глаз, то приходится порой выбираться на цыпочках и с маской на лице. Мой двойник сегодня пошел в театр, на премьеру… Потом расскажет.
— А вот о вашем подземном ходе мы не слышали, — сказал князь Бельский.
— И это весьма интересная находка, Ваше Величество, — проговорил князь Романов. — Никогда бы не подумал, что с Сергиева Посада идет под землёй вагонетка.
— Порой приходится думать про отход заранее, чтобы потом не искать в панике спасение, — кивнул Владимир Васильевич. — Царям всегда нужно думать о будущем, но при этом держать в памяти прошлое.
Он снова сделал глоток и посмотрел на бояр.
— А можно узнать про цель нашего собрания? — спросил Бельский. — И про такую таинственность?
— Конечно можно, — кивнул царевич. — И касаться оно будет скорого
— Так ваш батюшка про это говорил, — сказал Селиверстов. — Вроде бы порешали всё? Или какие-то новые указания будут?
Царевич опять отпил и отставил в сторону чашку, чуть подвинул блюдце в сторону. Он посмотрел на Селиверстова, который тоже взял свою чашку. В отличие от царя, который любил кофе, Селиверстов предпочитал зелёный чай. Маргарита Николаевна умела неплохо заваривать и этот напиток.
После того, как чашка с зелёным чаем коснулась блюдца, Владимир Васильевич заговорил:
— Конечно будут. Вы сами могли наблюдать, что моему отцу нездоровится. В последнее время я замечал не раз, что отец выглядел не так, как обычно. И он не всегда говорит то, что может быть верным.
— А что может быть верным? Только дать отпор татарам, показать им, что русичи тоже не лыком шиты! — усмехнулся Селиверстов.
— Не совсем так, — покачал головой царевич. — Можем и дать отпор, но… Татары будут не одни. Им будет помогать Крымское Ханство. А может быть вступится и Сибирский каганат. Соединившись воедино, они снова Золотой Ордой пройдут до дальних рубежей и разорят всё царство…
— Знать, такая судьба, — вздохнул Селиверстов.
Царевич встал, подошел к окну, занавешенному шторами. Дернул пару раз за ткань, расправляя складки. Потом повернулся к сидящим и усмехнулся:
— Судьба… А ведь у всех она разная, судьба-то эта. И то, что родился сыном царя, тоже не решает, что проживешь всю жизнь в праздности и довольстве. Знаете, господа, как-то в молодости царь-батюшка вывез нас троих на дальний рубеж. Вместе с бедной семьёй мы прожили в лачуге неделю. Он хотел показать нам различие между царской жизнью и жизнью бедняков.
— И что? Вы увидели большие различия? — спросил с улыбкой Шуйский.
— Да, различия были невероятные. Об этом каждый из нас сказал царю-батюшке. Мы с Фёдором пожаловались на отсутствие удобств, связи, элементарных средств гигиены, а вот Иван… Иван тогда сказал отцу такое, что его слова мне врезались в память: «У меня всего одна собака, а у них четыре. У нас бассейн до середины сада, а у них ручей, которому нет конца. У нас в саду светят заморские фонари, а у них днём и ночью всё освещают небесные светила. У нас терраса до переднего двора, а у них просторы до самого горизонта. У нас небольшой участок земли, на котором мы живем, а у них бескрайние поля, которые нельзя окинуть взглядом. Мы покупаем пищу, а они выращивают её сами. У нас вокруг дворца стены для защиты, а у них есть друзья… Отец, я понял, как на самом деле мы бедны!»
— Простите, Ваше Величество, но ваш младший брат — другак! Он и видит всё по-другому, — проговорил Бельский.
— Между тем, он видит, как можно двоих за секунду вырубить, — усмехнулся царевич.
— Наши дети просто поддались, — поджал губы Бельский.
— Я даже не буду спорить… Так! К чему я это рассказал? Ах да! Судьба! Нет, многоуважаемый Матвей Кириллович Селиверстов, судьба это другое. Судьба — это неотвратимая предопределённость, а мы можем сделать так, чтобы она была не очень предопределена… И можем слегка исправить её течение!