Рывок на волю
Шрифт:
А ведь я, находясь от него в считанных метрах, не расслышал ни единого звука борьбы. «М-да, ты профи высшего класса», – подумал я, но вместо того, чтобы выдать Комяку комплимент, прошептал совсем другое:
– Как ты ее подманил?
– Пошуршал децл, она и пришла… Да не все ли равно как? Айда за солдатами. Они, – Комяк ухмыльнулся, – знаешь, чем сейчас занимаются?
– Ну?
– Набрали дров и уселись посрать. Отсюда шагах в сорока. Тока что. А у солдат, если есть такая возможность, это надолго. Любят они это дело. Так что успеваем.
Я поморщился и подумал, что нечестно нападать на людей в такой ситуации, но в нашем положении было не до излишней
– Подходим сзади, – тем временем инструктировал меня Комяк. – Твой – тот, что слева. Нападаем одновременно. И без понтов бей ножом прямо в спину. Не до джентльменства нам ныне. Промедлим децл, дадим кому-нибудь вякнуть, спалимся. Вперед…
Прирезать, подкравшись сзади, оправляющегося человека, не сложнее, чем задушить грудного младенца. Это я понял уже через полминуты, когда всадил «Ка-Бар» под левую лопатку худенькому пареньку, со спущенными портками сидевшему на корточках возле маленькой елочки и с удовольствием мусолившему дешевую сигаретку. Он даже не услышал, как я приблизился сзади, а, получив удар в сердце, лишь кашлянул и тут же уткнулся носом в пушистый мох. Я поспешил произвести контрольный удар в основание черепа, перебив ножом шейный отдел позвоночника. Потом распрямился и вытер пот, обильно выступивший на лбу. От осознания того, что вот только что взял и убил своего противника не в открытом бою, а по-подлому, сзади, у меня дрожали руки…
– Туфта все это, братан. – Комяк подошел ко мне, как обычно, совершенно неслышно. – Будь у этого сопляка такая возможность, он замочил бы тебя без раздумий. Хоть в брюхо, хоть в спину. За какой-то пидарный отпуск. А ты сейчас пытаешься выжить. И у тебя нет другого выхода, кроме как быть порой полной падлой. Пошли, у нас еще лейтенант.
– Пошли, – прохрипел я и, постаравшись взять себя в руки, направился к болоту…
С лейтенантом все обошлось вообще без проблем. Он вообще спал, и пятьдесят метров открытого пространства от леса до бугорка, который облюбовал для отдыха мусорской дозор, мы могли бы пройти строевым шагом. Да и еще и с песней. И он бы не проснулся. Чтобы его растолкать, Комяку потребовалось немало времени. При этом сладко уснувший летеха старательно посылал самоеда подальше и ругался, почему до сих пор не разложили костер.
Очнулся он буквально мгновенно. Резко сел и очумело уставился в ствол «калаша».
– Кто такие? – наконец нашел в себе силы спросить он. При этом попытался придать голосу жесткость, но получилось нечто вроде жалкого ягнячьего блеяния.
– А мы те, кого ты тут ищешь, – представился, улыбнувшись, Комяк.
– Тех кого ищу, всех знаю в лицо. И их четверо, а не двое. Вы не они. – Лейтенант с удивлением разглядывал наш камуфляж.
– Да, мы не они. Мы такие же, как они. Пришли с Ижмы. Ты разве не читаешь ориентировки?
– Читаю. Теперь ясно, – наконец догадался летеха и поиграл желваками. – Где солдаты?
– Они были неосторожны. Ушли в лес без своих автоматов. Нельзя в тайге без оружия. Можно погибнуть.
Лейтенант помолчал, переварил все услышанное и побледнел.
Стал бледнее известки!
– Та-а-ак… – протянул он. – Все понятно, мерзавцы. Урки позорные! – Было похоже, что лейтенант сумел взять себя в руки. Очень быстро. Это внушило мне уважение. – От меня чего надо?
– Убивать тебя будем, – спокойно объявил самоед.
– Так убивай…
– Или позадаем вопросы и отпустим к чертям, – перебил мусора Тихон.
Лейтенант попробовал сделать вид, что это обещание его развеселило. Он даже предпринял жалкую неудачную попытку расхохотаться.
– Кому
– А зачем? – первый раз вмешался в разговор я. – Мы не гестапо, а ты не подпольщик. Значит, играем по правилам. – И повернулся к Комяку. – Мочи его. Пытай не пытай, все равно назвездит, а у нас мало времени.
Впервые за три недели существования нашего тандема приказывал я, и самоед исполнил приказ беспрекословно. Резко крутанул автоматом и раскроил череп летехи прикладом. При этом хватило одного раза, настолько сильным и хлестким оказался удар. Настолько профессиональным оказался удар! Этот косоглазый малыш предпенсионного возраста умел буквально все. Не хотелось бы мне заполучить такого врага!
– А ведь в натуре все назвездел бы, – заметил Комяк и принялся обыскивать лейтенанта в поисках рации. – Нам здесь зачистки на час, а еще надо до ночи добраться до схрона. Да и Трофим, пока нас дожидается, в молитвах весь лоб себе разобьет. Заставь дурака… Знаешь?.. Короче, давай, берись, Коста. Всех жмуров вон в ту бочажину… Да, и не забудь про собак… А ведь, бля буду, молодчиком этот легавый. Был в ем какой-то стержень…
А вот во мне никакого «стержня» не было и в помине, и ровно за час «зачистки», пока таскал из леса по хлипкой болотине мертвяков, я чуть не отдал Богу душу.
Самоед же в это время сидел на пригорке возле мертвого лейтенанта и по рации внимательно слушал мусорские переговоры.
У меня от усталости буквально шло вразнос сердце, подгибались коленки, отваливались руки, а Комяк спокойно дымил «беломориной» и безучастным взглядом наблюдал за моими мучениями. Меня все это бесило – ой, как бесило! – но я понимал, что если сразу не скачать с гуиновской волны информацию, то через час уже может быть поздно. А кому, как не Тихону, сейчас находиться у рации. Он в их розыскных ментовских порядках хоть чуть-чуть волочет; он как-никак отлично знает тайгу. А что я, лох нулевый, смогу разобрать из того, что услышу, если мы с Комяком вдруг поменяемся ролями? Да ничего. Вообще ничего!
А потому мне уготована роль санитара-»жмуроуборщика»…
– Ну все, братан. Присядь, отдохни, – сказал самоед, когда я, наконец, разделался с лейтенантом, последним из жмуриков, а следом за ним отнес в бочажину автоматы. – Через четверть часа пойдем. И пойдем быстро, разве что не бегом. Дистанция до лошадей и Трофима. Приблизительно шесть километров.
Ах, как он меня успокаивал! В этот момент я был готов утопить его в той же трясине, которая стала братской могилой мусоров и их верных Мухтаров.
– …Но ништяк, ты не ссы. Я что ж, не врубаюсь, как ты сейчас наломался? Короче, «Спас» я у тебя заберу. Пойдешь налегке. Так что будет нетрудно.
Он произнес это так, будто бы не сомневался в том, что дробовик будет мне в тягость и может повлиять на скорость моего передвижения. «Ну, самоедина косоглазая! – беззлобно ухмыльнулся я про себя. – Доберусь когда-нибудь до тебя. Отыграюсь».
Комяк предоставил мне еще десять минут дополнительной передышки, пока маскировал на месте убийства солдат и собак следы крови, постоянно прикладывая к уху громко хрипящую рацию и безуспешно пытаясь что-нибудь разобрать в этих хрипах. Не расставался он с рацией и весь обратный путь к Трофиму и лошадям, который мы проделали разве что не бегом. Но уже перед самым «финишем» вдруг широко размахнулся и запустил ее в заросли кустарника.