Рыжая кошка
Шрифт:
Майк медленно кивнул:
— Разумеется. Однако Дэвид дело говорит. Эта женщина вела рискованную жизнь — ее видео — тому доказательство, — и очень важно, чтобы полиция сознавала это, намечая пути расследования еще до выбора подозреваемого. У окружной прокуратуры также должна появиться пища для размышлений — когда они будут решать, какие дела кажутся выигрышными, а какие нет. — Я еще энергичнее замотал головой, но Майк не обратил на меня внимания. — И нельзя сказать, что ты никогда прежде не занимался ничем подобным: проверка
— Но обычно это происходит после предъявления обвинения, когда уже есть подсудимый, процесс идет, а полиция расследование закончила… И ключевое слово здесь — «закончила». В данном случае расследование еще не началось.
— Но ты занимался этим прежде. Твое родство с клиентом — проблема, но не непреодолимая. Тебе придется быть особо щепетильным в отчетах и с системой охраны любых вещественных доказательств, какие сможешь найти… впрочем, ты и так всегда аккуратен. Полиция не обрадуется, однако и с этим можно справиться.
Дэвид, прищурившись, посмотрел на меня.
— Джон, помоги мне, черт тебя подери, — простонал он. — И с каких это пор тебя волнует, кого ты ищешь?
Около одиннадцати Дэвид наконец уехал на работу. Его по-прежнему трясло, однако галстук он поправил и по крайней мере хоть отчасти восстановил природную колючесть. Майк несколько раз повторил: позвоню, дескать, если что-нибудь узнаю об утопленнице от своих знакомых в управлении полиции Нью-Йорка, а впрочем, на бескровный исход дела особенно не рассчитывайте. И все же по выходе из комнаты для совещаний Дэвид демонстрировал необоснованный оптимизм. Майк вздохнул и налил себе газировки.
— С твоей стороны свинство не перезванивать в ответ на мои звонки, — вздохнул он, — но ты по крайней мере если уж объявляешься, то непременно с новым делом. Наверное, можно сказать, мы сравняли счет.
— Погоди. Еще несколько встреч с Дэвидом, и ты, пожалуй, пожалеешь, что я больше не числюсь пропавшим без вести.
— Он… напористый. — Майк улыбнулся. — Уж на кого, на кого, а на такого клиента я не рассчитывал — в памяти у меня до сих пор свежи твои рассказы о семье.
— Поверь, для меня дело Дэвида — не меньшая неожиданность.
— Так это не восстановление родственных отношений?
— Это работа.
Майк заглянул в стакан и почти сумел спрятать скептический взгляд.
— У тебя уже есть план?
— Я знаю, с чего начинать: посмотреть квартиру, поговорить с соседями, с родными, с Кругом и всеми, кого смогу найти, — обычная рутина. Потом — все обдумать и реагировать.
— А ее подруга-актриса?
— Джилл Нолан? Это трудный момент. Не знаю, насколько далеко я зашел в телефонном разговоре… Она тогда сильно ощетинилась… Может, она в своем Сиэтле еще не слышала историю о Русалке. Если так, пусть пока остается
Майк кивнул и допил газировку.
— Полагаю, хобби братца застало тебя врасплох. — Я кивнул. — Думаешь, он нам все выложил?
— Конечно, нет, — ответил я. — Во-первых, он не желает говорить о Стефани.
— Дело только в Стефани?
— Если ты просишь меня поручиться за этого типа — извини. Я каждый день укрепляюсь в мысли, что совсем не знаю собственного брата.
— Мне просто интересно, какие еще гадости нас поджидают.
— Клиенты всегда лгут.
Майк нахмурился.
— У твоего брата многое на кону: брак, работа, не говоря уже о возможной испорченной репутации фирмы «Клен и сыновья». Его положение достаточно шаткое и без секретничания.
— Ты проповедуешь глухому, — хмыкнул я. — Будь я копом, которому поручено дело, и будь у меня выбор: потратить драгоценное время на типа, на которого Рен давила в одном из старых фильмов, или на типа, которого она обрабатывала перед смертью, — я знаю, кого бы выбрал.
Майк кивнул.
— И времени для работы у нас немного. Если Русалка действительно Рен, полиция скоро объявится.
— Полагаю, в нашем распоряжении неделя, от силы две.
Глава 14
К вечеру снег сменился хлещущим ледяным дождем, и обледеневшие тротуары в Бруклине стали попросту опасны. Талая вода капала с парки и собиралась в лужу на полу подъезда в доме Холли Кейд. Там все так же воняло — хотя теперь скорее хлорной известью, чем гнилью. Домофон никто и не подумал чинить, и, если я не спутал, с кнопок исчезло еще несколько фамилий.
Я нажал кнопку 3Г — квартира Холли, — без ответа. Неудивительно. Попробуем кнопку 3Ф — квартиру сердитого любопытного соседа, мистера Арруа. И там тишина. Я нажал еще шесть кнопок, отозвались три голоса — один на английском языке, два на испанском, — но, прежде чем впустить меня, все хотели знать, кто я, черт меня побери, такой. Внутренняя дверь была заперта, и хотя в кармане у меня лежали виниловые перчатки, отвертка и небольшая монтировка, я еще не дозрел до того, чтобы пустить их в ход. Я вышел на улицу.
Под крыльцом обнаружилась короткая металлическая лесенка, заканчивающаяся у металлической двери. Тяжелой, внушительной двери, снабженной массивным засовом, который, несомненно, защищал бы подвал от любого пришельца, если бы не складной бумажный стаканчик, который кто-то подсунул в щель. Я прошел мимо погруженной в темноту прачечной к лифту.
Дверь в квартиру 3Г была по-прежнему заперта, царапин на ней с прошлого раза не прибавилось. Слава Богу, она хотя бы не опечатана. Я постучал, особенно не надеясь на ответ. Мои ожидания оправдались. Потом я повернулся к 3Ф. Стукнул пару раз и услышал шарканье и скрежет металла возле глазка.