Рыжая кошка
Шрифт:
По пустому театру раскатился вой. Я отпихнул рапиру подальше и некоторое время смотрел, как Вернер катается по сцене, крича и держась за ногу. Когда он перестал метаться, я вытащил из кобуры «глок». Я не мог держать его нормально, чтобы выстрелить, но Вернер об этом не знал, а я постарался дать ему разглядеть, что у меня в руке.
— Пройдет, — хмыкнул я. — Вопли не помогут.
Его красивое лицо покраснело и исказилось, но он сумел выдохнуть несколько проклятий. Я присел на корточки.
— Джин, ты еще не ответил на мой вопрос: ты собирался закончить
— Ты пси… — Ногу ему свела судорога, он задохнулся.
— Я задал вопрос, Джин.
— Ты говоришь, что я убил ее. Ты говоришь, что я убил Холли. — Обычно глубокий голос звучал надтреснуто.
Я рассмеялся:
— Ну разумеется.
— Но я не…
— Ты избил ее, Джин, и подумай хорошенько, прежде чем отрицать это.
— Я…
— Подумай хорошенько.
На лбу Вернера выступил пот. Волосы растрепались, темные пряди прилипли к лицу.
— Все… пошло не так. Холли сказала, что сняла меня на камеру — насчет Фенна и денег, и я хотел получить запись. Но Холли не отдавала. Только смеялась.
— И ты ударил ее.
Вернер поморщился и сжал ногу.
— Она не отдавала запись и все время смеялась.
Я встал и перевел дыхание.
— Ты избил ее.
— Ты не представляешь, каково это… Холли… она такая красивая. Я должен был получить запись! Но Холли — она же непробиваемая. Что бы ты к ней ни чувствовал, как бы ее ни хотел, для нее это не имело значения. Ничем ее не проймешь — она всегда контролировала ситуацию. Холли продолжала хохотать. Я не выдержал. И даже когда я ее бил, она все равно смеялась.
Я отошел от Вернера, скрипя зубами.
— Ты забрал ее компьютер?
— Компьютер, камеры, диски…
— И запись своего признания? — Вернер кивнул. — А еще ты нашел видео с моим братом и его женой. — Боль на лице Вернера сменилась страхом. Он приподнялся на локте и попытался отползти. — Подумай, Джин, — тихо сказал я. — Ты нашел видео с моим братом? — Он кивнул. — А что было после моего к тебе визита?
— Я… я испугался. Я знал твое имя и отыскал тебя. Понял, что ты его брат. Решил, что ты пытаешься отмазать его, ищешь другого подозреваемого.
— Вроде тебя.
Вернер покачал головой.
— Я боялся, что если полиция узнает, что я… если они узнают о Фенне и об избиении Холли, они подумают, что убийца — я.
— А этого нельзя было допустить, да? Поэтому ты сдал им моего брата и его жену. Ты послал им нужный диск. — Вернер попятился, как раненый краб. Я шагнул следом, и моя тень упала на него. — Ты послал им нужный диск, — повторил я. Вернер кивнул. Я вздохнул. — Расскажи, что было во вторник вечером.
— А что было?
— Мы уже почти закончили, так что без глупостей. Итак, что произошло?
Вернер выглядел озадаченным.
— Ничего… ничего не произошло.
Я шагнул ближе.
— Черт побери, Джин…
— Господи, да я правду говорю! В тот вечер ничего не произошло! — Он побелел, в глазах мелькнул панический ужас. — Я не виделся с Холли, не говорил с ней — ничего. Я не имею никакого
Я покачал головой.
— Что еще ты им наплел?
— Они спрашивали, где я был во вторник вечером. Я рассказал.
— Эту ерунду?
— Это не ерунда.
Я присел на корточки. Вернер попытался отодвинуться, но я схватил его за плечо. У меня вырвалось тихое рычание.
— Не нервируй меня, Джин.
— Да правда же! Я весь вечер был в театре — в «Лицей морнингсайд» при Колумбийском университете. Я поставил там спектакль, а исполнитель одной из главных ролей заболел. Мне пришлось выйти на замену. Я явился еще до шести и всю ночь провел либо на сцене, либо за кулисами с другими актерами, костюмерами, гримерами… Выбрались мы оттуда не раньше половины одиннадцатого, если не в одиннадцать, и пошли поесть всей компанией. Домой я попал во втором часу ночи — и не один. — Вернер сглотнул и зажмурился. Казалось, его сейчас вырвет.
— Ты, черт подери, избил Холли.
— Да, избил. Но, Богом клянусь, я не убивал ее.
— Кто же тогда, Джин? Кто убил Холли?
Вернер посмотрел на меня. Губы его дрожали, лицо исказилось.
— Не знаю, — сдавленно прошептал он. — Я посмотрел эти видео и решил… Богом клянусь, я решил, что это твой брат.
Глава 36
В юридической конторе «Пейли, Клей энд Куик» в пятницу вечером остались только самые стойкие, в коридоре было темно и тихо. Я чуть не ощупью пробирался к кабинету Майка Метца. Он устроился на диване, руки водрузил на журнальный столик. Рукава закатаны, галстук ослаблен, лицо бледное и унылое. На коленях у Майка лежали бумаги, однако смотрел он в окно, на ярко сияющие на фоне чернильного неба башни Мидтауна. Я повесил пальто и упал в кресло. Майк не поднял головы.
— Вы долго пробыли в полиции, — заметил я.
— Львиная доля этого времени ушла на пустое ожидание. — Голос звучал совсем по-стариковски.
— Как все прошло?
Майк потер глаза.
— Стефани нервничала, несмотря на лекарства, а копы — они и есть копы. Маккью выступал в обычной роли крутого парня, а Вайнс попыталась сыграть подружку, и это было почти забавно. Они заставили Стефани раз десять повторить рассказ о вечере вторника: когда ушла из дома, где гуляла, какая была погода, — даже задавали вопросы по содержанию фильма. И разумеется, хотели поговорить о поездках в Бруклин и беременности Холли. И все это самым неофициальным образом.
— Как Стефани держалась?
— Я бы поставил ей четверку, может, четверку с минусом. Немножко поплыла, говоря о вечере вторника, и рассердилась, когда ей показали запись ее разговора с Холли.
— Они же не показывали ей запись с Дэвидом?
— Пытались. Вайнс утверждала, что по ошибке открыла не тот файл, но я остановил их.
— Как Флорес?
Майк покачал головой:
— Поди пойми. Задала несколько вопросов, однако на ответы никак не отреагировала. В основном просто наблюдала.