Рыжая лиса
Шрифт:
Меня парализовало от страха. Я не дышала и словно покрылась льдом. Я следила,
как она приближается, видела все ее движения, как ее чешуйки топорщатся при каждом
изгибе, как она высовывает из угловатого рта раздвоенный язычок… и ее глаза. Они были
совсем не змеиными.
Не было времени думать о действиях. Змея двигалась ко мне. Она не
останавливалась. Она нападет, ранит, и ее яд может меня убить, хоть и неизвестно, как
быстро. Я была в получасе ходьбы
лодыжкой, я не успею, тем более, если в моих венах будет яд. На миг я отвела взгляд,
чтобы найти лопату. Если я двинусь за лопатой, дотянусь ли я быстрее, чем ударит змея?
Казалось, выход только один, и с каждой секундой, что я проводила в раздумьях, я
упускала шанс. Змея была невыносимо близко. Смогу ли я двигаться?
Я глубоко вдохнула и была готова потянуться за лопатой, но ту змея бросилась. Не
было времени реагировать или кричать. Я могла лишь сидеть и смотреть замедленно, как
змея движется ко мне, раскрыв рот с торчащими клыками.
Я приготовилась к удару.
И услышала оглушительный выстрел, содрогнулась земля. На моих глазах змея
разлетелась на кусочки. Земля гейзером взлетела в воздух, уши заложило от грохота.
Я промокла. Я опустила взгляд. Кровавые куски змеи прилипли ко мне. Но змея
погибла.
– Ты в порядке?
– раздался сзади голос.
Я повернула голову и подняла взгляд. На вершине холма был Берд в белой
ковбойской шляпе и с ружьем в руке, словно из фильма Гари Купера. Он смотрел на меня с
суровым видом.
Он только что спас мне жизнь. Я посмотрела туда, где была змея, чтобы убедиться,
что ее больше нет, что я уцелела. Она погибла. Я осталась.
Я кивнула, не зная, что сказать.
– Оставайся там, - приказал он и быстро съехал по склону, остаток преодолев
прыжком. Он опустился рядом со мной с печальным видом. Он оглядел меня и пару раз
кивнул.
– Будешь в порядке. Идти можешь?
– Ага, - прохрипела я. Кашлянув, я попыталась показать себя менее глупой.
– Могу,
лодыжка болит, но я не думаю, что сломала ее.
Он зашел за меня и поднял под руки, стараясь не задеть раны. Я встала на ноги,
смущаясь даже смотреть ему в глаза.
– Спасибо, - тихо сказала я.
– Змея - плохой знак. Убивать ее - еще хуже, - сказал он.
– Но было бы гораздо хуже,
если бы она добралась до тебя.
– Она была ядовитой?
– Очень. Но она тебя уже не тронет.
– Вы, наверное, думаете, что я совсем чокнутая. Пойти в горы в одиночку, никому не
сказав. И теперь вся левая сторона у меня разбита.
Он коснулся моего плеча и заглянул в мои глаза.
мудрым.
– Я не думаю, что ты «чокнутая». Хотя стоило сказать хоть кому-то, куда ты идешь.
Но я следил за тобой все это время. Знаю, теперь уже можно не говорить тебе, что эти
холмы не так красивы, как кажется. И тут есть опасности похуже змей. И я знаю, что
больше ты этого делать не будешь.
Я тряхнула головой, глядя на землю, чувствуя себя ребенком.
– И твоя рука не так плоха, как ты думаешь.
Он облизнул палец и потер мою кожу. Грязь исчезла в том месте, показывая, что на
коже только незначительные царапины.
– Мы все почистим. Идем, или мне тебя понести?
Я улыбнулась.
– Нет, я в порядке. Правда. Ведите.
Он пошел по тропинке, которую я заметила раньше, через каждые несколько шагов
протягивая руку. Я старалась отказывать как можно вежливее.
Мы шли по лесу около пяти минут. Я чувствовала, что мы опускаемся, воздух теплел
даже в тени деревьев.
– И, - сказала я, - я заметила, что там кто-то был до меня.
– Ага, - ответил он, идя дальше.
– Там были следы костра, лопата и отпечатки. Будто люди что-то копали.
– Тут такое все время.
– Это Мигель или Шан?
Берд рассмеялся, обошел утес, что нависал над деревьями.
– Нет, не они. Нью-Мексико отличается от Орегона. У нас нет законов собственности.
Люди приходят на твои земли и уходят, когда захотят.
– Но разве вещи, что они выкапывают, не ваши?
– Как сказать. Если они ищут предметы навахо, то они общие. Для всех навахо. Но
если кто-то найдет вещи навахо у Ланкастеров, то им лучше забирать их себе. Уилл и Сара
все равно уже этим путем не следуют.
Интересно. Я уловила нотку неодобрения в голосе Берда.
– Это очень большая проблема, что люди меняют… путь?
– спросила я.
– Может стать проблемой. Для их семей. Но люди из города, все мы толерантны. Это
позор, но ты не можешь винить их в это время. Сейчас это никак не помогает им. Может,
христианство как-то сильнее вознаграждает их.
Я подавила смешок.
– Их нельзя такими назвать, - сказала я.
– Для такой кричащей христианки Сара… - я
покачала головой.
– Она не вознаграждена. Она лицемерка.
Берд остановился, и я чуть не врезалась в его спину. Я вдруг испугалась, что
разозлила его. Я закрыла рот.
Он развернулся и посмотрел на меня, вскинув брови.
– Думаешь, Сара врет?
– Нет. Не так, просто не понимаю, как она может быть такой религиозной, если ведет