Рыжая на откуп
Шрифт:
— Он человек, — Ноа оглянулся, свел брови вместе, и его хорошенькое лицо омрачилось печалью. — Пусть и очень древний! Ему положено влюбляться и делать глупости! Таким он рожден, рогатая ты голова!
Однако ни Агатес, ни Карн не услышали его слов и скрылись среди прохожих. Юноша вздохнул и продолжил путь, стискивая мою ладонь. Первый мне определенно нравился — в нем сквозил детский восторг и вера в лучшее.
Глава 16. Ноа № 8
Я никак не ожидала, что Первый потянет меня в метро. Почему
— Нам обязательно держаться за руки? — тихо спрашиваю и почему-то краснею.
— Ой, прости, — взволнованно говорит Ноа и стискивает в удушающих объятиях.
Девушка, проезжающая мимо на соседнем эскалаторе, что движется вверх, смущается, глядя на нас, и прячет улыбку в шелковый шарфик.
— Ноа… — хриплю я в грудь чудака. — Что ты делаешь?
— Ты же хотела, чтобы я тебя обнял, — спокойно отзывается юноша. — Я и обнял.
— Вовсе нет, — отвечаю и зажмуриваюсь. — Но спасибо.
Ноа раскрывает руки и опять хватает меня за ладонь. Ничего не понимаю и растерянно смотрю в лицо Первого:
— Зачем ты меня держишь за руку?
— Людей сюда привели смелые мужчина и женщина, у которых из имущества было несколько скромных котомок, — восторженно шепчет юноша. — Когда они увидели непроходимый лес, непаханые поля, то почувствовали себя очень слабыми и маленькими, но потом они взялись за руки и надежды их окрепли. Тогда и родился я. Ноа Первый.
Ответ духа, конечно, мне особо ничего не пояснил, но согрел сердце. Мне на секунду кажется, что я вижу парочку бесстрашных первопроходцев и других поселенцев, что стоят за их спинами, и глупо улыбаюсь. У нас все получится, мы возведем дома, устроим жизнь и будем счастливы.
— И вы счастливы? — спрашивает Ноа, и мы ныряем в полупустой вагон.
— Думаю, что да, — неуверенно отвечаю. — Однако человек не может быть всегда счастливым.
— Но всегда есть надежда, что все будет хорошо. В скором времени, — улыбается Ноа и усаживается на потертое сиденье, утягивая за собой.
Он задумчиво оглядывает нескольких хмурых людей напротив, которые уткнулись в смартфоны, и щелкает пальцами. На секунду лица незнакомцев озаряет мягкая улыбка, будто они увидели в экранах телефонов что-то очень вдохновляющее. Возможно, так оно и есть. Надежда возгорается и от слабой искры. Например, от видео с котятами. Почему нет?
— Духи и правда влюбляются один раз и навсегда? — неожиданно спрашиваю я и испуганно замолкаю под удивленным взором Ноа.
— А вот я, допустим, — лукаво отвечает он и широко улыбается, — влюблен во многих. И в тебя в том числе.
— Что?! — я вскидываю бровь.
— А еще я влюблен в метро, — восхищенно оглядывает грязный вагон. — И в памятник перед мэрией.
— Это не совсем та любовь, о которой я говорю…
— Это начало, — обиженно возражает Ноа. — И однажды я тоже полюблю, как Карнон.
— А,
— Я скажу тебе по секрету, — юноша наклоняется ко мне и заговорщически шепчет на ухо, — но ты только никому не говори, хорошо?
— Хорошо, — несмело киваю.
— Я уже рамзышлял, как украсть памятник с площади, — весело шелестит Ноа, — но потом передумал. Пусть и другие им любуются. Он же тебе тоже нравится?
Памятник перед мэрией воздвигли в честь первого главы города Брона Фильтона. Судя по бронзовому суровому лицу и горделивой осанке, мужик был харизматичным лидером. Да, я не удосужилась узнать, чем такими важным выделилась среди остальных эта историческая личность, но статуя впечатляла деталями и от нее веяло какой-то уверенностью и решительностью.
— Да, симпатичный памятник, — соглашаюсь и замолкаю.
— Вот и я о том же, — Ноа откидывается назад. — Хорошим человеком был. Только вот в старости в маразм впал.
Из соседнего вагона вышел молодой темнокожий мужчина в потасканной одежде с чужого плеча — светлые вельветовые штаны с вытянутыми коленками и безразмерная куртка поверх плотной толстовки, под которой виднелся ворот клетчатой рубашки. Он почесал мелкие короткие кудряшки на макушке, и я заметила серебряный перстень с черным камнем на мизинце.
— Ноа! — восклицает незнакомец и с резким и отчетливым акцентом продолжает. — Друг! А ты тут какими судьбами?
— Он тебя видит? — я в изумлении гляжу на юношу.
— Конечно, видит, — фыркает незнакомец, плюхается по другую сторону от Первого и панибратски приобнимает его за плечи, вглядываясь в мое лицо. — Мы же братья и у нас много общего. Я же тоже покровительствую переселенцам, как и наш первенец.
Вот я и встретила Ноа Восьмого. Ноа Гостя. Он был неопрятен, взбудоражен и улыбчив.
— Да я до сих пор не могу понять, какого черта ты появился? — юноша недовольно и наигранно кривится, когда Ноа треплет его за волосы, но тут же улыбается. — Кто я такой, чтобы оспаривать волю Источника?
— А это твоя подружка? — мужчина скалится на меня. — Рыженькая. Хитрая лиса.
— Уж чего во мне нет, — разочарованно вздыхаю, — так это хитрости.
— Но камушек у Колдуна умыкнула, — Первый заливисто смеется.
— Агатес сам его у меня оставил, — бурчу и пристыженно отворачиваюсь.
— Если так, то не отдавай, — ухмыляется Гость. — Агатес не сможет вернуть то, от чего сам по глупости отказался. А вот если бы украла… Тогда плохи были бы твои дела, лисица. И очаровательные веснушки бы тебя не спасли от гнева Колдуна.
— Да чего вы к моим веснушкам прикопались? — обиженно и зло смотрю на Восьмого. — Хорошие веснушки! Красивые!
Тот выуживает изза пазухи карамельку в ярко-желтом фантике и с примиряющей улыбкой протягивает мне. Выхватываю конфетку и прячу в карман, насупившись злым ежиком. Строгий женский голос объявляет очередную станцию, и Ноа Гость спешит к выходу.