Рыжая Соня и Ущелье смерти
Шрифт:
Девушка бесшумно отворила дверь, мягко скользнула внутрь и по выработанной годами воровской жизни привычке остановилась на пороге, присматриваясь. Все как всегда. Люди пили, ели и веселились. Однако внимательный взгляд девушки отметил и кое-какие изменения. Несмотря на то что едва перевалило за полдень, свободных столов в большом зале оставалось совсем немного — едва ли четверть от общего числа. Это означало, что старалась она не зря, и дела Саиба пошли в гору.
Девушка мельком оглядела посетителей, отмечая немало давно знакомых пьяных и еще не успевших захмелеть. Правда, попадались и незнакомцы, которые вели себя с тихим достоинством, явно показывавшим, что они выбрали
Одним словом, обстановка, царившая у Саиба, успокоила Соню. Большой квадратный зал с двумя примыкавшими к нему малыми, отделенными от него только плотными занавесями, наполнял нестройный шум голосов. Несмотря на отворенные настежь окна, стояла духота, которую не могла рассеять даже близость канала, но привычные ко всему завсегдатаи не обращали на это особого внимания. Впрочем, такая выносливость посетителей не вызывала удивления: шадизарцы привычны в равной степени и к летней жаре с ее пылью и духотой, и к пронизывающим до костей колючим зимним ветрам.
Надо, однако, сказать, что к осторожности Соню побуждала скорее привычка действовать осмотрительно. Ее давно не было в Шадизаре, да и уехала она из города без шума. Все последние дела прошли тихо и гладко: если уж Соня бралась за заказ, то исполняла его чисто и следов не оставляла. Иногда, правда, ей случалось совершать кражу для себя, но в таких случаях она никогда не брала вещей, которые могли бы опознать бывшие владельцы.
Наконец Соня поймала взгляд Саиба, круглое лицо которого мгновенно расплылось в улыбке. Он крикнул пару слов жене, которая тут же заняла его место в зале, и засеменил между столами навстречу своей компаньонке. Она же кивнула на входную дверь, показывая, что ожидает его снаружи, и вышла.
Соня успела только обменяться взглядами с Севером, когда дверь отворилась и на улицу выскочил коротышка-тавернщик.
— Ах, Соня! — воскликнул он, всплеснув пухлыми ручками, но тут же заметил могучего незнакомца с белокурой красоткой и осекся, не зная, как вести себя в их присутствии.
— Это мои спутники, Север и Гана. При них можешь говорить ничего не скрывая, но перед этим я хотела спросить: моя комната еще свободна?
— Ай! — Толстяк снова всплеснул ручками, и его круглое лицо опять расплылось в улыбке, превратив и без того узенькие глазки в две почти незаметные щелки.— Ну как не стыдно? Ведь я уже говорил: ту комнатку, что тебе приглянулась, я никому не сдаю! — Он улыбнулся еще шире, хотя, казалось, это уже невозможно.— Несмотря на тревожные слухи, я все же надеялся, что когда-нибудь ты почтишь ее своим божественным присутствием!
— Тревожные слухи…— задумчиво повторила Соня и, поняв, что он имеет в виду, продолжила: — Тогда вот что. Позаботься о конях… Надеюсь, в стойлах для них найдется место? — Саиб с готовностью кивнул.— Тюки пусть поднимут наверх, и приходи сам.
— Слушаюсь, моя госпожа,— ответил толстяк и согнулся в шутливом и неожиданно грациозном для столь тучного человека поклоне, в котором, однако, все трое почувствовали неподдельные искренность и восхищение.
— Юрг! — приоткрыв дверь, крикнул он от порога.— Позаботься об этих прекрасных скакунах,— повторил он почти дословно приказ Сони, когда юноша предстал перед ними,— а поклажу снесешь в комнату госпожи. И пошевеливайся — скоро начнут появляться завсегдатаи.
Он открыл двери, пропуская почетных гостей вперед.
Север спрыгнул с коня, которого тут же взял под уздцы молодой слуга, и помог спуститься на землю Гане, что заставило Соню нахмуриться,
— Ба! — воскликнул он.— Да никак сама божественная Соня решила вернуться в наш богами забытый городишко!
Многие обернулись ко входу и теперь с удивлением взирали на вошедших: незнакомого могучего воина с черной как смоль вороной на правом плече и белокурую красотку с таким же, как у мужчины, вороненком. Но главное — все искренне обрадовались возвращению старой знакомой и тому, что она жива и здорова, несмотря на упорно ходившие по Шадизару слухи, будто она и четверо ее спутников, слишком многим известных в Шадизаре, сгинули на чужбине. Именно эту мысль и высказал кто-то вслух:
— Так она жива!
— Да я вроде помирать и не собиралась! — ответила Соня и насмешливо оглядела присутствующих.
— Красота бессмертна! — шутливо заметил другой голос.— Да здравствует краса Шадизара!
— Вот болтуны,— усмехнулась красавица, когда ей и ее спутникам поднесли по кубку ледяного пальмового вина.
— А кто же это с тобой? — спросил Зарус, только что провозгласивший тост, а теперь с интересом разглядывавший спутников своей знакомой.
— Мой телохранитель и моя подруга,— не раздумывая, ответила Соня.— Ты, наверное, хочешь узнать побольше? — спросила она, и аргосец тут же кивнул.— Тогда поднимись с нами. Прошу простить, друзья,— обратилась она к тем, кто пил за ее здоровье,— но мы проделали долгий путь, устали и проголодались.
Саиб тут же повел их между столами, и все, мимо кого она проходила, провожали восторженными взглядами ослепительную красавицу, казалось, еще более похорошевшую. Ее нежная кожа потемнела от загара. Короткое платье из тонкой замши едва прикрывало стройные ноги, оставляло открытыми спину и точеные плечи, по которым рассыпались вьющиеся мелкими кольцами роскошные волосы. А длинные стройные ноги просто сводили с ума.
Спутникам ее досталась своя доля внимания, правда, на Севера смотрели скорее настороженно. Хоть и явился он в Шадизар вместе с некоронованной королевой Пустыньки, но его необычайно мягкая поступь свидетельствовала об огромной таившейся в нем силе, о том же говорили невероятно мощные мышцы. Твердый же взгляд умных серых, как грозовые тучи, глаз не оставлял сомнений: тому, кто оказался у него на пути, лучше отойти в сторону…
Что же касается Ганы, на нее устремилось множество восторженных взглядов. Хотя она и проигрывала в сравнении с огнегривой воительницей, но о недоступности Сони знали все, а вот ее новая подруга охотно отвечала на приветствия незнакомцев.
— Тебе придется повысить мне содержание,— заявил Соне Север, уже поднимаясь по лестнице.
— Интересно, что ты имеешь в виду? — не поняла девушка.
— У ворот ты сказала десятнику, что я твой казначей, а теперь оказываюсь еще и телохранителем,— заметил он совершенно серьезно.— Такая работа требует двойной оплаты.
— Перестань набивать себе цену! — Она ехидно прищурилась.— Разве я когда-нибудь обижала тебя?
— Ловлю на слове,— покорно согласился Вожак, чувствуя, что здесь, в Шадизаре, звание Вожака больше заслуживает Соня.
— Прошу, мои дорогие!
Хозяин таверны отпер дверь, и пока они входили, подбежал к окну и распахнул его настежь, впуская потоки свежего воздуха.
— Саиб! — крикнула Соня, усаживаясь в кресло, и он мгновенно обернулся и замер, как сторожевой пес, ожидающий приказа хозяина.— Мы со вчерашнего дня ничего не ели и надеемся, что твой повар постарается ради нас.