Рыжая заноза, или ведьмы всегда идут до конца

Карсакова Татьяна

Яра знала, вот только никогда об этом не задумывалась.

– Родители умерли от какой-то болячки, а Буйку взяли себе дядя с тетей. А что, парень крепкий, работать сможет. Вот только у них самих куча детей, достаток средний, все впритык.

Сама понимаешь, ни любви, ни ласки в том доме твой дядя особо не видел. Только необходимый минимум.

В семнадцать пошел воевать, отчим тогда как раз на гномов в третий раз ходил. Через год вернулся. Уже восемнадцать. Пора обзаводиться семьей. Вот только о какой семье речь, если сам в чужом доме живешь?

У Буйки был выбор - либо жить с чужими людьми и работать

за пищу и кров - его-то дом сожгли, что б зараза не распространилась, -либо кардинально менять ситуацию. Твой дядя выбрал второе.

Ярина слушала не глядя на собеседника. А Тихомира уже понесло.

– Ты знаешь, я когда-то в дворцовой библиотеке книгу нашел.
– с азартом начал рассказывать полуэльф. - Там один ученый пытался исследовать человеческую природу. Не физическую, а природу души. По каким принципам живем, для чего вообще живем? И вот в этой книге скользнула мысль, что главное желание каждого человека - быть нужным и любимым. Только тот, кого любят, способен развиваться в полную силу. Нет любви - все силы уходят на то, что б эту любовь найти.

Я тогда и подумал, может Буйносвет шастает по бабам как раз для того, чтоб почувствовать себя нужным? Получить ту любовь и ласку, которых ему не хватило. Пусть и в такой извращенной форме...

Яра!
– Тихомир встрепенулся.
– Ярина, ты почему плачешь?

Девушка уткнулась в одеяло, чтоб скрыть залитое слезами лицо.

– Яр, ну что случилось?

Тиша приподнял ведьму и стал внимательно разглядывать в ее мордашку, пытаясь понять причину внезапных слез.

– Да что с тобой?

Ведьма уже даже не пыталась взять себя в руки. Она рыдала навзрыд и вместе со слезами из нее выходила вся обида и боль, что копились в душе годами.

– Все хотят быть любимыми! – пробормотала она сквозь слезы. – Все! А я чем хуже?! Что я им плохого сделала? Друзьям, соседям, родственникам?! Они ведь все меня ненавидели! Как ты там правильно выразился? Ненавидели и боялись! Да ладно они! Они чужие! Но мама! Мама! Она ведь любила меня когда-то! Даже когда я шкодила, любила! Даже когда все хотели меня наказать, она защищала! Но стоило появиться Силе, как та же мама от меня словно от прокаженной шарахаться начала! Ни одного доброго слова, ни одного ласкового взгляда! А чем я стала хуже, Тиша, чем?!! Чем я такое заслужила?! Я же все та же! Все та же ее дочь!..

Худенькое тельце сотрясалось от рыданий, а Тихомир просто не знал как помочь.

– Ну тише, тише.
– шептал полуэльф, рассеяно поглаживая маленькую ведьму по голове.
– Не огорчайся, оно того не стоит...

Яра сама уткнулась другу в плечо и ему просто не оставалось ничего, кроме как прижать ее к себе. Все-таки любимыми и нужными хотят быть все, и все ищут способ этого достичь...

– Яр, ну не плачь...Да, это тяжело. Но надо просто принять.
– Тиша говорил спокойно и размерено, поглаживая ведьму по голове в такт своим словам.
– Да, от мамы получить такое отношение обиднее всего. Но она всего лишь человек. Такой же, как и все. А люди боятся того, чего не понимают. При чём, чем глупее люди, тем больше боятся.

Девушка стала потихоньку успокаиваться. Размеренная речь действовала на нее, словно колыбельная.

– Ты не такая, как все. Простому человеку тебя трудно принять, а полюбить еще сложнее. И чем раньше ты научишься с

этим жить, тем лучше. Ты уже ничего не изменишь. Только потратишь силы прикидываясь не той, кем являешься. – рассказывал, словно сказку, Тихомир.

Истерика пошла на спад, волнами накатывала дрема. Яра задумалась. Все оказалось гораздо сложнее, чем она себе представляла.

– Тиш, а ты тоже хочешь быть любимым? – вдруг задала вопрос девушка.

Тихомир помолчал обдумывая ответ.

– Хочу наверное.
– сказал он наконец.
– Только я думаю, что любовь - это навык. Как тебя научили в детстве любить, так любишь и ты и такой любви хочешь для себя. Вам с Буйносветом довелось узнать ласку, у меня с этим все гораздо сложнее.

– Хочешь сказать тебя никто не любил в детстве?
– спросила Яра уже сквозь сон.

– Не знаю.
– Тиша почесал заостренное ухо.
– Если и любил кто-то, то нянюшка. Но она была простой, вечно занятой, суровой крестьянкой. Которую к тому же оторвали от собственного ребенка и приставили к нелюбимому эльфенку. Не забывай, что эльфы долгое время нападали на наше Королевство, а поместье отчима как раз на границе с ними.

Думаю, няня была привязана ко мне. Но выражала свою привязанность очень просто, по-бытовому. Она заботилась, защищала от братьев, гоняла Любославу. Иногда, когда была в хорошем настроении, пела песни и рассказывала сказки. Но особой нежности между нами не было.

Если для меня и есть любовь, то вот такая, бытовая. Она заключается в том, чтоб накормить, защитить, обогреть, научить... На этом все. Сомневаюсь, что способен на ваши телячьи нежности и высокие чувства.

Тихомир замолчал, анализируя свои ощущения. Он никогда никого не любил, его никогда никто не любил. Были физические отношения, Тиша предпочитал постоянных любовниц, но их связь всегда была основана на взаимной выгоде и это ни капли не задевало гордости колдуна, хотя являлось извечной темой шуток Буйносвета. Была дружба с Острогневом и Буйкой. Тихомир ценил обоих друзей, но ценил прежде всего за пользу, которую они несут.

"Для чего я живу?" - мелькнула мысль у полуэльфа.
– "В детстве мечтал вырваться из дома отчима, стать свободным и независимым. Стал. И что теперь?.."

– Яр...
– Тиша посмотрел на ведьму и понял, что она спит, фривольно устроившись у него под боком.

Прав Буйносвет - заноза. За один разговор заставила задуматься о том, о чем никогда в жизни не думал.

Все-таки Буйка теперь всегда ночует с ними. Пусть сам задушевные беседы со своим счастьем ведет.

Счастье тем временем заворочалось, устраиваясь удобнее. Тиша стал с любопытством наблюдать за тем, как девушка поерзала, брыкнула ногой, подгребла под себя одеяло вместе с лежавшей на нем его рукой и затихла.

Очередное сходство с дядей. Напарник тоже тащит под себя во сне все, до чего дотягивается, Тихомир даже баррикаду из подушек выстраивает, когда спят вместе, чтоб ненароком не проснуться в теплых дружеских объятиях.

Несмотря на множество различий, дядя с племянницей были похожи друг на друга. Шаловливым огнем в глазах, шебутным характером, умением наслаждаться жизнью здесь и сейчас.

Внешнее сходство между ними было едва уловимы - похожие жесты, мимика, интонации, подвижное лицо, на котором можно как в книге прочесть все чувства и эмоции.