Рыжая
Шрифт:
За пять минут до начала церемонии, в дверь постучали. Моя мать уже ушла, и в комнате остались лишь я, Катин и Кортни.
Кортни побежала посмотреть, кто пришел, а Катин помогала мне надеть туфли.
Она вернулась назад с полуулыбкой на губах.
— Это Калеб. Он хочет поговорить с тобой.
Катин покачала головой.
— Черт, нет! Ему еще нельзя видеть тебя. Я разведена, и знаешь что? Я позволила придурку увидеть меня прежде, чем мы поженились, — возмутилась она, как ни в чем не бывало, как будто это была
Я посмотрела на дверь и мое сердце учащенно забилось. Я не против, чтобы он увидел меня.
— Вы двое идите вниз. Увидимся через минуту.
Катин сложила руки на груди, будто не собиралась никуда идти.
— Катин, — позвала я, — Брайан бросил тебя, потому что ты спала с его братом, а не потому, что он увидел тебя в свадебном платье. Теперь уходи.
Кортни схватила Катин за руку и прежде, чем та смогла возразить вывела ее из комнаты.
Я бросила быстрый взгляд на себя в зеркало и разгладила платье, прежде чем направиться к двери. О чем он хочет поговорить со мной? Неожиданно, мне стало плохо. Что, если он хочет все отменить? Какая еще причина может быть, если жених настаивает на разговоре с невестой перед самой свадьбой?
Я приоткрыла дверь.
— Ты не должен видеть меня, — сказала я.
Он засмеялся, и я мгновенно расслабилась. Если мужчина смеется, не может быть, чтобы он пришел бросить невесту.
— Отвернись, — предложил он. — И я зайду спиной вперед.
— Ладно.
Я повернулась спиной к двери, и сделала пару шагов в сторону. Затем услышала, как зашел Калеб. Он подошел, и прижался спиной к моей спине, взял меня за руки, и мы стояли так около минуты, пока он не заговорил.
— Я собираюсь развернуться... — сообщил он.
— Нет!
Он засмеялся, и я поняла, что он шутит.
Я сжала его ладони. Он сжал мои в ответ.
— Лия, — он произнес мое имя так, что мне захотелось закрыть глаза. Все, что слетает с его губ звучит прекрасно, но лучше всего звучит мое имя.
— Да? — отозвалась я мягко.
— Ты любишь меня или идеальный образ, который создала из меня?
Я замерла, а он большими пальцами поглаживал кончики моих пальцев.
Мне хотелось отдернуть руки, развернуться и увидеть его лицо, но он крепко держал меня, не позволяя отстраниться.
— Просто ответь мне, любимая.
— Я люблю тебя, — ответила я уверенно. — Ты... ты не чувствуешь того же?
О Боже. Он собирается отменить свадьбу.
Я почувствовала, как в горле образуется комок. Опустив голову, я сделала несколько глубоких вдохов.
— Я люблю тебя, Лия. Я бы не просил тебя выйти за меня замуж, если бы не любил.
Тогда почему мы ведем этот разговор?
— Тогда почему мы ведем этот разговор? — мысленно я звучала увереннее. На деле мой голос дрожал.
— Одной любви не всегда достаточно. Мне просто хотелось
Он не договорил. Он имел в виду Оливию? Мне захотелось закричать. Она здесь, с нами, на нашей свадьбе. Я хотела сказать ему, что она уехала! Она двигается дальше. Она... она… никчемная сука, которая его не заслуживает.
Люблю ли я его?
Я задрала подбородок. Да, люблю — в любом случае, больше, чем она. Если ему нужно, чтобы я объяснила ему это, я объясню.
— Калеб, — позвала я нежным голосом. — Есть кое-что, о чем я тебе никогда не рассказывала. Это касается моей семьи.
Я вздохнула, и с моих губ сорвались слова правды. Сейчас или никогда. Мое признание наполнено стыдом и болью. Калеб, почувствовав что-то, крепче сжал мои руки.
— Меня удочерили.
На сей раз уже он попытался развернуться, но я удержала его на месте. Сейчас я не могу смотреть на него. Мне нужно просто рассказать все. В любую минуту за нами могут прийти, а я должна успеть до того, как нам помешают.
— Просто, не поворачивайся, ладно? Просто... слушай.
— Хорошо, — согласился он.
— После того, как родители поженились, они три года пытались завести ребенка. Доктора сказали матери, что она никогда не сможет иметь детей, поэтому они решились на усыновление, хоть и неохотно. Мой отец грек, Калеб. Ему нужен был наследник. Они решили не ждать, пока подойдет очередь усыновления у нас в стране, ведь на это могли уйти годы. У моего отца были связи в российском посольстве.
— Лия...
Мое сердце чуть не рухнуло вниз от звука его голоса.
— Просто молчи, — попросила я. — Это правда трудно, просто дай мне договорить.
Я старалась не расплакаться. Мой макияж не стоит того.
— Моей настоящей матери было шестнадцать и она работала в борделе. Я не мальчик, которого они хотели, но они взяли меня с собой. Мне было всего шесть недель. Через месяц мама поняла, что беременна. Но у нее случился выкидыш... полагаю, это был мальчик. Отец винил во всем меня. Видимо, со мной было очень сложно, колики и все такое. Через несколько месяцев она забеременела Кортни, но отец уже потерял своего мальчика. Думаю, с тех пор он ненавидит меня. Из ребенка, которого они хотели, я превратилась в ребенка, который убил их желанного малыша... я стала помехой — ведь я ребенок проститутки.
В дверь громко постучали.
— Еще несколько минут, — крикнула я. Развернувшись, я заставила Калеба посмотреть на меня. Он обнял меня и нахмурился. Я чувствовала, как его тепло передается мне. Долгое время он молчал.
— Почему ты не рассказала мне?
— Боже, Калеб, это маленький грязный секрет моей семьи. Мне было стыдно, — мне пришлось сильно отклонить голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. С ним я ощущала себя маленькой, но защищенной.
— Тебе нечего стыдиться. Это они должны — я даже представить не мог.