Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
– Я не нищий, – хмуро возразил почти оскорбленный мужчина.
– Ладно, скажем мягче, не обремененный излишками наличных индивидуум, – поправилась я, согнала с плеча сильфа и принялась ожесточенно почесывать заласканную крылышками Фаля шею, – именно изза того, что привык за каждой монеткой следить, а деньги не любят лежать без толку. Расходуй, и они к тебе сами приходить будут, главное сильно не заморачиваться! Чем меньше о деньгах думаешь, тем легче они появляются.
– Если о деньгах вовсе не думать, то скоро ни о чем другом думать не сможешь, с голодухи подохнешь, – буркнул трезвомыслящий Кейр, не желая вникать в философию обогащения. –
– Не скажу, что согласен полностью, но в чемто Оса права, – вставил Лакс.
– Выходит, еще и на воров, – внес уточнения в свою теорию телохранитель.
– Пусть так, – рассмеялась я, – но значит, коль ты с нами обоими путешествуешь, о деньгах можешь не беспокои…
Я не успела договорить, мирно трусивший рысцой Дэлькор неожиданно хищно всхрапнул, будто втянул в себя воздух, не то рыкнул, не то фыркнул, встал на дыбы и скакнул с дороги в ближайшие кусты.
– Опять, что ль, птицу учуял? – донесся до меня заинтересованный голос Лакса.
Да уж, вору легко было говорить, не он сейчас пытался удержаться в седле на ополоумевшем жеребце, несущемся неведомо куда и неведомо зачем. То ли в самом деле решил охотой заняться и завалить для разнообразия дичь покрупнее птахи, надеюсь, не медведя, то ли, не вынеся общества магевы, простонапросто рехнулся. Впрочем, для сумасшедшего конь несся очень целенаправленно. Я пригнулась к его шее сильнее, предпочитая, чтобы окрестные деревья долбили нижними ветками его шальную башку, а не мою, и еще даже не успела перебрать все причины внезапного приступа у животного, когда оно затормозило так же резко, как ринулось с места. По инерции я ткнулась носом в гриву коня.
Дэлькор вынес нас на полянку и почти уперся в большой дуб, миновавший золотую пору зрелости лет за сто до моего рождения, а сейчас неторопливо двигающийся к периоду окончательного одряхления. Толстенная, как щит, исполосованная морщинами кора местами отслаивалась, часть веток засохла, огромное дупло раззявилось, как распахнутый в крике рот, в нижней части ствол был трухлявым. А так дерево как дерево, хоть друидов с серпами на хоровод зови.
– И зачем мы тут? – сердито поинтересовалась я у жеребца. – Если ты намекаешь на наличие в дупле совы, змеи или еще какойнибудь съедобной твари, то я ее оттуда вытаскивать не собираюсь. Тебе это надо, ты и лезь, хоть копытами, хоть зубами, только поскорее. Меня уже ищут!
Я слышала, как хрустят ветки, Лакс с Кейром матерились и ломились следом за мной. Фаль потихоньку выпутался из буйной гривы коня и завис в воздухе, как колибри, трепеща крылышками, но не двигаясь с места.
Дэлькор повернул ко мне морду, совершенно почеловечески вздохнул, дескать, какая же ты, Ксюха, тупица, поднял копыто величиной с хорошее блюдце и ударил по дереву чуть ниже дупла. Не знаю, как у него это вышло, то ли место удачно выбрал, то ли силушка молодецкая взыграла, но часть ствола отвалилась. А может, внутри дуб был еще более трухлявым, чем снаружи? Как бы то ни было, звук, сопровождавший разрушения, производимые жеребцомохотником, показался мне весьма странным, скорее не деревянным, а металлическим. Конь ударил копытом еще раз и звучно фыркнул, выдувая из образовавшейся дыры столб пыльной трухи, покрывавшей внутренность дупла. Первым восторженно завизжал Фаль. Под слоем старых листьев, нескольких горстей прошлогодних орехов, забытых рачительной белкой, и чегото еще
– Молодец, умница, хороший конь, беру все свои слова обратно, – извинилась я перед животным, проявляющим поистине магические таланты во всем, начиная от обучения меня верховой езде и теперь уж заканчивая поисками запрятанных в дуплах кладов. Интересно, а под землей он их чует? Какнибудь поэкспериментирую обязательно.
Я слезла, обняла Дэлькора за шею, поцеловала в бархатные ноздри и позволила ему лизать мои щеки сколько душе угодно, во всяком случае до тех пор, пока к нам не доберутся мужчины. Возиться с деньгами, пролежавшими бог знает сколько времени в антисанитарных условиях, я не собиралась, поэтому со спокойной совестью ласкала коня.
– Ну и куда ты умчалась? – вопросил Кейр, окинув поляну быстрым взглядом и убедившись в отсутствии потенциальной угрозы.
– Ну если переходить на личности, то умчалась не я, а Дэлькор, впрочем, по весьма уважительной причине. Он нашел горшок с монетами. – С самым спокойным и по возможности безразличным видом я показала на развороченное дупло.
– Вот это конь! – Восхищение в голосе Лакса можно было измерять на вес. – Как же он сообразил, что мы о деньгах речь ведем, как учуял их с такогото расстояния?
– Понятия не имею. Можешь спросить у него сам, и я, пожалуй, не удивлюсь, если он решит тебе ответить, – призналась, сама пораженная до глубины души выдающимися способностями жеребца.
– Надо же, золото и серебро арнутской чеканки, – присвистнул вор, сунувшись в дупло и перебрасывая с ладони на ладонь первые из зацапанных монеток, покрытых прозеленью и бурым налетом. Если правы объявления в сберкассах (както, стоя в полуторачасовой очереди, я от скуки и дабы не участвовать в периодически возникающих перебранках из разряда «вас тут не стояло» изучила их все), так вот, там было написано, что налет нисколько не снижает стоимости купленных у банка монет, а, напротив, придает им пусть не финансовую, но еще большую эстетическую ценность. Сама я сроду не продавала и не покупала у государства грошей, поскольку с детства усвоила: все равно обманут, но информацию на корочку записала.
– Это хорошо или плохо? – уточнил Кейр, покидая седло, чтобы помочь приятелю в просеивании клада.
– В ту пору в империи деньжата почти из чистого металла клепали, – поделился с нами радостной вестью Лакс, тщательно выгребая в сумку добычу. Фаль некоторое время крутился рядом, добросовестно выколупывал монетки из труднодоступных щелей. Потом вынырнул и встряхнулся так, что пыль стала столбом. – Против нынешних втрое дороже идут, а если монетки с профилем Кандура попадутся, то впятеро и поболее заработать можно, а уж ежели знать, к кому ткнуться… Их некоторые чудаки в качестве талисманов на счастье берут. Ну и как тебе, Кейр, теперь денежная философия Осы?
– Я же сказал, для магевы она действует, – остался при своем мнении воин. – Мой конь кладов не ищет, зато отборное зерно, зараза, жрет в три пасти.
– Оса, а Дэлькор больше ничего не хочет поискать? – заискивающе поинтересовался сильф, потершись о мою щеку и умильно посверкивая зеленущими кошачьими глазищами.
– Фаль, ты же еще маленький, зачем тебе такая прорва денег? – безбожно перевирая Остапа Бендера, удивилась я неожиданному проблеску жадности у малютки. Уж не начался ли у него второй приступ золотой лихорадки?